Дмитрий подумал, ответил с кривой усмешкой:

– В микробиологии по уши Овсяненко, а два медведя в одной берлоге… многовато. Так что мы с Бусей как-нибудь перебьемся в скромной роли героев, истребителей чудовищ. Верно, Буся?

Карманный дракон, вернее – наплечный, поскрежетал мандибулами, его чешуйчатый бок прижался к шее Дмитрия.

– Какие нам памятники поставят, – сказал Дмитрий мечтательно. – Какими могучими богами будем в легендах о Начале… Дурость наша забудется, успехи позолотят, раздуют…

– Разве что дурость забудут, – раздался сзади голос Саши. Она вклинилась между ними, оттерла Дмитрия. Енисеев ощутил, что Саша увлекает его наверх. – Иди спи, Дима. Завтра тяжелый день, как сказал Евцветий Владимирович.

ГЛАВА 20

ГЛАВА 20

Енисеев не помнил, чтобы он такое говорил, но смолчал, дал увести себя на открытую площадку. Воздух был уже холодный, багровое пламя бросало вокруг себя зловещие отсветы.

– Евгоблий Владимирович, я сдаюсь, – проговорила Саша.

– Что? – не понял Енисеев.

Саша смотрела грустно, ее глаза были большими, круглыми. По радужной оболочке прыгало пламя.

– Вот видите… Вы даже не поняли, Енисеев! Я боролась с тобой с первой же минуты. Еще когда ты отыскал меня у черных лазиусов. Я воевала с тобой изо всех сил, доказывала собственное превосходство. Я вообще не люблю уступать хоть кому, а тут ты – мягкотелый, высоколобый, нетренированный…

– Ну, – пробормотал Енисеев. – Не вижу ничего ужасного в своей нетренированности.

– Нетренированности! Ты оказался крепче и опытнее нас с Дмитрием. Я изо всех сил старалась выглядеть сильнее, а ты меня всякий раз вытаскивал то из муравейника, то со дна моря, то из паутины! И даже не напрягался, вполсилы, попутно размышляя над проблемами мирмекологии… Ты был сильнее нас даже в нашем деле, вот что нас задело.

– Даже Дмитрия?

– Даже его. Но он прагматик, быстро признал твое превосходство, у него мужская логика. Как в волчьей стае, когда подчиняются вожаку. А у меня… у меня никакой логики. Ты был той крепостью, которую я пыталась брать штурмом, осадой, подкопами, но ты даже не заметил. А сейчас, когда я обессилела, когда сама решила сдаться в плен… ты тоже ничего не понял. Я и пленная тебе не нужна!

– Саша, – пробормотал Енисеев с неловкостью, – у тебя какая-то казарменная терминология. Штурм, осада, плен… Я никогда ни с кем не воюю.

– Ну да! Ты побеждал, даже не замечая. Супермен!

– Я? – изумился Енисеев.

Саша робко взглянула, ее глаза были жалобными.