– Правда, что этот друг умеет ходить царствами сна?

– В царствах подсознания, – кивнув, уточнил Атлас. – Способность, бесспорно, восхитительная, однако совет правления Общества в итоге засомневался, что мистер Дрейк в состоянии полностью ею управлять. Мне кажется, что даже мисс Роудс знала только о его неизлечимом случае нарколепсии, приступы которой нельзя предотвратить, – добавил он и едва заметно усмехнулся. – Мало кто из преподавательского состава НУМИ понимал, как с ним быть. В некоторых отношениях его можно назвать необученным. К тому же его мать чрезвычайно опасна и склонна вмешиваться.

– Кто она?

– Так, ничего особенного, – сказал Атлас. – Некто вроде шпиона. Судя по всему, за ней числится долг – или же она испытывает пристрастием к влезанию в таковые, – хотя и непонятно, как и почему она его заимела.

Рэйна нахмурилась.

– И чем же она… конкретно занимается?

– Она преступница, но не достойная запоминания. Не чета отцу мистера Кейна.

– О. – Рэйна сама не поняла, отчего это известие ее так опечалило. Возможно, назвав мать Гидеона Дрейка недостойной запоминания, Атлас уж больно легко предположил, будто память – это такая роскошь и тратить ее на недостойных не стоит. – А Гидеон?

– Подозреваю, что, если бы мистер Дрейк не встретил Нико де Варону, жизнь его сложилась бы совсем иначе. И то если бы он еще выжил.

Рэйна поерзала.

– Значит, вот оно как?

– Что именно?

– Непримечательные страдают из-за своей непримечательности, – сказала она.

Атлас поставил кружку на стол, позволив моменту напитаться тишиной.

– Нет, – произнес он наконец и поправил галстук. – Страдают как раз-таки приметные. Непримечательные остаются незамеченными, да, а вот величие приходит через боль. – Он смерил Рэйну торжественным взглядом и добавил: – Я знаю мало медитов, которые не выбрали бы простую, серую жизнь и человеческое счастье, будь у них на то воля.

– Но, получается, знаете тех, кто так не поступил бы, – заметила Рэйна, и уголки рта Атласа дернулись вверх.

– Да, таких я знаю.

Он уже собирался отпустить Рэйну и закончить тем самым сеанс искренности, но она в задумчивости задержалась еще на некоторое время. Она так и не получила желаемого. Думала, что, услышав подтверждение насчет друга Нико, решит задачку, однако ничего не вышло. Первоначальная радость от ответа на вопрос была дешевым наркотиком, и вот теперь Рэйна снова ощущала неудовлетворенность.

– Странник, – сказала она. – Тот, которому вы предпочли меня… Кого вы отвергли?

Она вдруг четко поняла, что больше ей вопросов не позволят.