Под столом Гвен саданула кузена по лодыжке.

— Мастер Ферус, время уже позднее…

— И то верно, — кивнул эфирреалист и ладонью прикрыл зевок. — Быть может, нам стоило бы прервать наше расследование? Дождемся доклада от нашей разведки.

— То есть от кота? — уточнила Гвен.

— Именно… — Мастер Бенедикт вскинул вдруг голову, чтобы уставиться на Бенедикта. — Погоди-ка, парень. Что это так тебя заинтересовало?

Кошачьи глаза Бенедикта были устремлены на стойку в дальнем конце общего зала, где хозяин постоялого двора вел тихий и очень напряженный разговор с только что вошедшим гостем. То был широкий в кости, мускулистый мужчина в зеленых крагах аэронавта и в плаще, отороченном густым серо-бурым мехом неизвестного зверя с Поверхности, из-за которого и без того массивные плечи вошедшего казались нечеловечески широкими. Обшлага его рукавов украшали две нашитые полосы, которые выдавали в здоровяке капитана воздушного судна. Красное, угловатое лицо медленно багровело, и удар его затянутого в кожу кулака по крышке барной стойки перекрыл даже поющую толпу.

— Что?!

Одним стремительным движением кулак сгреб хозяина постоялого двора за воротник камзола.

Опешивший хозяин метнул нервный взгляд в сторону их столика и поспешно зашептал что-то широкоплечему аэронавту.

— Ага, — произнес Бенедикт. — Кажется, теперь я понимаю, почему наш добрый хозяин так долго не хотел сдавать тебе комнату, сестрица. Он уже обещал ее кому-то другому.

— Это не флотская форма, — отметила Гвен.

— Однозначно, — согласился Бенедикт. — Это вообще не форма. Должно быть, он капитан частного судна.

— Олимпиец, я бы добавил, судя по цветам и меховому воротнику на плаще, — вставил мастер Ферус. — Причем олимпиец, одержимый яростью. Что даже забавно, если вы хоть немного изучали историю.

Тихо обронив еще несколько емких, тщательно подобранных слов, олимпиец выпустил трактирщика и с угрюмой ухмылкой на лице направился к их столику. Гвен изучила его — так, как ее учили оценивать возможного противника, — и обнаружила в себе признаки нарастающей тревоги. Шаги этого человека были излишне легки для столь мощного телосложения, а походка выглядела безупречной, — чего, конечно, и стоило ожидать от бывалого аэронавта. Хуже того, на ходу его глаза живо и настороженно прочесывали общий зал постоялого двора: верный признак готовности к стычке.

Гвен успела обрести скромные навыки рукопашного боя в стиле путников, но не строила (вроде бы) каких-то иллюзий относительно своей способности совладать с куда более крупным или лучше обученным противником, не имея поддержки в виде элемента неожиданности.