Он слушал, как она ходит по комнате, стараясь не шуметь, чтобы не разбудить его. Он снова хотел попросить ее присоединиться к нему, разделить с ним узкую кровать, но боялся, что она откажется. Это было чувство, которого он давно не испытывал. Желание он тоже в последнее время не испытывал, но сейчас оно вспыхнуло в груди острой болью. Он хотел, чтобы она была рядом, хотел почувствовать, как она пахнет солнцем, солью и океанской магией.

Он полагал, что это вполне логично. Теперь, когда Това так близко и его время подходит к концу, разумеется, у него должны были возникнуть страхи и желания. Но он и не предполагал, что все они сосредоточатся вокруг этой женщины. Он попытался вспомнить некоторые упражнения, которым научил его первый наставник, те, что помогали дисциплинировать ум, но вся его сосредоточенность исчезла, стоило Ксиале – такой теплой, чистой и мягкой – забраться к нему в постель.

– Подвинься, – проворчала она, легонько толкнув его в плечо.

Он услужливо подвинулся.

– Эта кровать рассчитана только на одного человека, – пробормотала она, устраиваясь поудобнее. – И уж точно не на гиганта обреги.

– Если хочешь, мы можем лечь на пол, – предложил он.

– Семь преисподен, Серапио! – сказала она. – Я уже несколько недель спала на полу. Все, что мне нужно, это кровать, пусть даже она будет слшиком маленькой для нас двоих. – И она, словно желая подчеркнуть, насколько тесным было ложе, закинула ногу на его ногу и положила голову ему на грудь.

Его сердце заколотилось как бешеное, а там, где их кожа соприкоснулась, разлился жар. На мгновение ему захотелось, чтобы ему не нужно было говорить ей о том, что будет дальше, и что, возможно, они могли бы остаться здесь и притвориться, что Това действительно очень далеко.

– Знаешь, – сказала она сонным голосом, – может, это и к лучшему, что ты не трахаешься.

Он чуть язык не проглотил.

– В смысле, – продолжила она, – я-то трахаюсь. И много. Тики не заморачиваются такими вещами, да и вдобавок мне это нравится. Но когда у тебя есть друг – это даже здорово.

– Но я бы не сказал, что я не…

– Но разве тебе никогда не хотелось прекратить это? – продолжила она, будто бы и не заметив, что он заговорил.

Серапио нахмурился:

– Прекратить что?

– Вести себя как старик. Я имею в виду, ты не трахаешься…

– Пожалуйста, перестань так говорить!

– И ты не пьешь, и я никогда не видела, чтобы ты расслаблялся. А звуки, которые ты издаешь, едва ли можно считать смехом. Ты такой серьезный. И ведешь себя как старик. Кстати, сколько тебе лет?

– Двадцать два.

– О Преисподняя! – пробормотала она. – Я на пять лет старше тебя?