(1 день до Конвергенции)

Ксиала и Серапио прибыли в Тову вечером накануне солнцестояния. Баржа везла путешественников по извилистым каньонам базальтовых утесов, уступающих красным скалам и сильным течениям. Ксиала думала, что без тащившей корабль водомерки речной путь был бы непреодолим. Как будто подтверждая ее мысли, на берегу появлялось все больше и больше людей, путешествующих пешком, и баржа все чаще и чаще делала остановки, чтобы взять пассажиров на последние мили вверх по реке. К тому времени как корабль бросил якорь у пирса, расположенного, по словам Айше, на набережной района Титиди, баржа уже была переполнена нетерпеливыми туристами и паломниками, прибывшими в город в честь солнцестояния.

Ксиала почти не общалась с Серапио с тех пор, как поняла, что его миссия должна закончиться гибелью. О, она кричала на него, когда думала, что остальные на барже не слышат. Шипела ему в столь чувствительные уши разочарованные слова. Бросала в его сторону убийственные взгляды. Даже плакала и умоляла, пока у нее не кончились слова и эмоции, способные это передать. Вначале казалось, что он шокирован тем, что она вообще так беспокоилась о нем, а затем просто сел и молчал, пока она кричала и буйствовала. В какой-то миг она даже подумывала использовать свою Песнь, чтоб заставить его изменить решение, но он бросил на нее взгляд – то ли невидящий, то ли, наоборот, видящий слишком много, – и от этого ее пробрало до костей. Похоже, он знал об этих планах и никогда не позволил бы им осуществиться. Конечно, боль он бы ей не причинил, но в данном случае она не хотела бы рисковать его благосклонностью.

– Ты все еще не разговариваешь? – спросила Айше, когда Ксиала помогала ей привязать баржу. На второй день путешествия Ксиала призналась, что она и сама моряк, и с тех пор девушка помогала Айше и ее семье управлять лодкой – по большей части от скуки и чтобы избежать встречи с Серапио.

– Нет, – ответила она.

– А что ты теперь будешь делать в Тове?

Ксиала пожала плечами. У нее не было никаких мыслей на этот счет. Она даже не была уверена, по-прежнему ли Серапио хотел ее общества или только она хотела его. День. Ему оставалось жить всего один день. Это было отвратительно, ужасно и абсурдно, и при одной мысли о его грядущей гибели ее переполняла ярость.

– Мой дядя хочет отвести Серапио к Одохаа.

– Может быть, и стоит это сделать.

Айше привязала веревку к кнехту и перешла к следующему.

– А ты что будешь делать?

Желудок Ксиалы сжался.

– Раньше я думала, что мы вместе осмотрим город, но теперь…

– Ты можешь пойти со мной.