Шарка открыла глаза. Не Изнанка – Хасгут возник перед ее глазами, а она все еще стояла на краю бассейна, живая и невредимая, и онемевший народ Бракадии замер, не решаясь обронить ни слова. Что это было? Сон? Бред? Безумие? Или Изнанка позволила ей заглянуть в будущее, отговаривая от глупой затеи, зная, что ничего, кроме ужаса, она не принесет…

В нетронутой поверхности воды Шарка увидела свое отражение. Растрепанные волосы золотились в отблесках заката, и солнечные лучи путались в них, словно над головой Шарки повисла причудливая круглая корона. Маленькая шлюха из Тхоршицы – теперь ее желали все в королевстве…

Нет, не ее – оружия, которого она сама никогда не просила.

Откуда-то из задних рядов толпы донеслось одинокое:

– Защитница Бракадии!

– Шарка! – подхватили несколько голосов.

Но затем с другого конца раздалось:

– Ведьма!

– Убийца!

– Проклятый кьенгар!

– Подстилка Сироток!

Шарка устало прикрыла глаза. Она знала, что будет дальше.

В порезе на руке, который она сама себе нанесла, уже собиралась кровь, готовясь сорваться в бассейн. Все взгляды были прикованы к этой набухающей капле. Свортек и Бликса молчали.

– Нет, – сказала Шарка, прижав к порезу светящуюся ладонь.

По толпе пронесся удивленный и гневный вздох. Снова раздались нестройные вопли, но защитницей ее больше не звали.

– Ведьма!

– Свортек!

– Сжечь!

Шарка резко отвернулась от бассейна и выбросила руки вперед. Народ бросился врассыпную: псы отгоняли от нее людей. Шарка успевала лишь придать им еще больше голов, еще больше пастей, когтей, лап и хвостов, пока сама шла к мосту.