Вместе с усталостью и болью в ней затухал и разум. Все сомнения исчезли, изгнанные голосами Свортека и Бликсы. Это они заставили ее идти вперед, вдавливая каждый шаг в брусчатку с силой, которая должна была показать бракадийцам: вот – поступь вашей королевы. Вот чья нога раздавит любого, кто вздумает ей перечить! Вот она, запомните ее лицо, ухмыляющееся свежей раной! Запомните эти руки, покрытые кровью короля Редриха, Яна Хроуста и множества несчастных, решивших, что они хитрее, сильнее, могущественнее…

Наступает новая эпоха, и принадлежать она будет потомку богов – последнему кьенгару. Только Шарка решит, с кем разделить Дар – свое благословение и проклятье, – только она будет направлять этот мир. Если жестокость, низость и страх снова потянут его в ад, то теперь Дар, а не жалкие людишки, будет следить за падением и решать, подхватить ли страну в последний миг над пропастью или дать ей упасть раз и навсегда.

Она подошла к краю бассейна и поднялась на каменный парапет. Псы, вороны и драконы расселись полукругом на головах и плечах статуй. Шарка обвела взглядом толпу, собиравшуюся вокруг: они начали догадываться, что сейчас произойдет, и опасливо замерли.

Нет, такого ей видеть еще не доводилось. Раньше Сиротки преклонялись перед ней, а люди короля изрыгали проклятья и, не будь вокруг гвардейцев, бросали бы в нее мусор. Но сейчас эта толпа от страха забыла дышать. Не только простой народ, но и бывалые воины, и дворяне, задиравшие нос, – никто не был в силах сдержать трепета.

Тишина повисла над городом, который еще совсем недавно сотрясался от грома орудий и битвы на мосту.

«Ты добился своего, Свортек, – думала она. – Ты не проиграл, хотя уверял, что забросил свой план, когда Рейнар и Латерфольт тебя подвели. Даже Морра, единственная родственная душа, тебя не поняла… Но все же ты здесь – руками маленькой шлюхи сжимаешь меч Бракадии и железный кулак Яна Хроуста, пока все королевство падает перед тобой на колени. Если не это победа, то что? Ради чего они все погибли?»

Рейнар, Латерфольт, Морра… Их имена словно вырвали Шарку из дремы, заставив растерянно опустить оружие.

«Я не Свортек! Я Шарка!» – кричала она обоим королям, но те ее так и не услышали. Неужели теперь не услышит и она сама?

«Что ты делаешь!» – раздраженно вскинулся Голос, но Шарка уже сбросила меч и булаву на брусчатку. Звон металла заставил толпу вздрогнуть; кто-то подался вперед. Вороны и драконы исчезли. Осталась только Шарка и ее Свора, точно такая же, как в родном захолустье: тощие, грустные дворняги.