— Немного. На самом деле я сам в этом виноват. Я не очень чуткий.

— А мне с тобой хорошо, — сказал Миха, — я тебя люблю, ты самый лучший папа.

— Ну, выбирать-то тебе особо не из чего, — усмехнулся я и прижал его к себе. Крепко-крепко, как он любит.

— А если мама вернётся? Вы будете снова вместе? Я бы хотел, чтобы были…

— Не знаю, Мих. Пусть вернётся сначала, а там уж разберёмся как-нибудь.

— Она мне снится, пап. Часто. А тебе?

— Я не вижу снов. Уже давно.

— Это, наверное, скучно. Я всё время вижу.

— И что тебе снится?

— Всякое. Но я люблю, когда мама. Она говорит, что любит меня, и хочет вернуться, но почему-то не может. Это же не на самом деле, да?

— Нет, наверное. Но она, и правда, тебя любит и вернулась бы, если б могла.

— Ой, смотри, смотри, они всё-таки решили идти в тот подвал! — переключился на Дораму Миха.

Вполне возможно, что где-то там, непонятно где, действительно бродят сейчас по тёмному подвалу одинокие дети. Жаль, что я не могу забрать их сюда. Я бы всех забрал, у нас много места.

***

— Нетта, солнце, ты дуешься на меня, что ли?

Тишина.

— Нетта, ну хватит, что за детский сад.

Проекция появилась, но сидит и смотрит мимо. Действительно, обижается.

— Твоё здоровье, любимая моя галлюцинация! — я отсалютовал ей стаканом.