— А если отыскать ключик от такого шкафа? — глядя прямо перед собой спросил Боков.

— С этого надо было начинать. Если у тебя есть ключик, будем разговаривать, нет, разбежались по домам и забыли.

— Пока не скажу ничего конкретного, — уклончиво проговорил Боков, засовывая руку в карман. — Но, если покопаешься в архивах КГБ вот по этому поводу, — он протянул Лузгину визитку, — можно будет заварить неплохую кашу на правительственном уровне.

Депутат взглянул на оборотную сторону карточки. Там было нацарапано “LEYLA-2”. Лузгин задумчиво повертел кусок картона.

— Что тебе нужно знать?

— Все.

— Когда нужна информация?

— Вчера.

— Понятно, — депутат положил карточку в карман. — Я тебе позвоню.

— Не стоит, — Боков покачал головой. — Я позвоню сам через три часа.

Лузгин поморщился.

— Пусть так, — сказал он после непродолжительной паузы. — Постой, постой, — остановил он Бокова, уже поднявшегося со скамейки. — Ты хотя бы скажи, это действительно того стоит?

Если бы Серега Боков ответил Лузгину откровенно, то это прозвучало бы примерно так: “Не знаю”. Но опер лучше всех понимал, что после такого ответа Петр Алексеевич в лучшем случае не будет торопиться. Боков взглянул на подавшегося вперед депутата и понял, что именно нужно сказать.

— Когда разгребем все до конца, вполне вероятно, что правительство можно будет выкинуть на помойку.

Он хотел добавить что-то еще, но потом промолчал.

— ФСБ хоть и поплохело, по сравнению с КГБ, — Лузгин все-таки попытался торговаться, — однако тайны свои хранить умеет. Могу не успеть за три часа.

Боков, не мигая смотрел на депутата. Тот поднял руки.

— Понял, понял. Ладно, посмотрим, что удастся раскопать. Еще какие просьбы? — добавил Лузгин, видя, что Боков колеблется.

— Вчера погибло двое агентов ФСБ на шоссе Москва-Питер, — нехотя сказал Боков. — Нужно, чтобы не было шума.

Лузгин надул щеки и с шумом выпустил воздух. Однако промолчал.