– Я не видел их четыреста лет, – тихо проговорил он. – С последней активации терральтера. Эта программа – все, что от них осталось. Моя единственная возможность посмотреть на них.
– Так сделай фото, – предложил Рим. Его и меня многоножки не замечали, пролетая мимо только когда мы пересекались с вектором их движения.
– Уже пытался, – покачал головой Фриам, но не стал объяснять, что не так.
Когда он протянул мне сферу, я взяла. А как ему откажешь? Представить больно, что он сейчас чувствовал: один во всем мире, виновный в гибели сородичей и радующийся, что смог снова увидеть их призраки.
В моих руках шарик вспыхнул белым и принялся вырываться. Форисциане растворились в свете, к глубокому разочарованию Фриама.
– Что это?! – испугалась я, с трудом удерживая терральтер.
– Перенастройка пользователя, – успокоил Фриам. – У меня статус скверны, терральтер стирает последние данные, чтобы избавиться от «вируса». Не отпускай.
Я вцепилась в камень двумя руками, жмурясь от яркого света. Рим сунулся было помочь мне, но Фриам его отогнал:
– Не трогай, запутаешь! – И сам положил руки поверх моих, не прикасаясь к самой сфере.
Что такое «статус скверны» мне стало понятно, как только наши ладони соприкоснулись. Призраки форисциан, словно поднявшись из небытия, вновь закружили над ним, но теперь я каким-то чудом понимала, о чем они говорят.
– Душки, правда? – понимающе усмехнулся Фриам.
– Ты точно хочешь их возродить?
– Больше всего на свете.
– Они ненавидят тебя!
– Но я-то их нет.
Сфера снова мигнула и перестала вырываться. Фриам сразу отпустил, и форисциане опять исчезли.
– Что дальше?
– Просто назови планету.