– А я и не пытаюсь, – выпалил Уоллес. – Это… ты… – Сердце сжалось у него в груди. Крюк казался раскаленным. – Ты все усложняешь. Пожалуйста, не надо со мной так. Я этого не вынесу. Просто не вынесу.

– Почему? – спросил Хьюго. – Что в этом плохого?

– Я же мертвый! – закричал Уоллес.

И он оставил Хьюго в чайной лавке, где тени становились все длиннее и длиннее.

Глава 20

Глава 20

Следующий день оказался тяжелым.

Уоллес хандрил и расхаживал взад-вперед по лавке словно зверь в клетке. Остальные старались не приближаться к нему, а он все бормотал:

– Два дня. Еще два дня.

Он дрожал. Он трепетал. Он трясся.

И он ничего не мог с собой поделать.

Уоллес посмотрел в окно.

Перед чайной лавкой, как всегда, стоял скутер Хьюго. Зеленый, с белыми шинами. С бокового зеркала свисала забавная безделушка – мультяшное привидение с комиксовым пузырем, в котором было написано БУ! Сиденье у скутера было маленьким, но сзади имелись металлические ручки.

Он вспомнил, как чувствовал на себе солнечные лучи, когда стоял на веранде. Снова. И снова. Ему нужно было чувствовать это снова и снова. Вроде бы мелочь, но чем больше он думал об этом, тем труднее ему было расстаться с этим ощущением. Солнце. Он хотел чувствовать солнце. Оно взывало к нему, крюк у него в груди подрагивал, трос светился ярче прежнего. В ушах звучал шепот, но это были не те голоса, что доносились из-за двери. Те были спокойными и успокаивающими. Этот звал к действию.

Он пошел в кухню к Мэй. Она посмотрела на него с опаской, словно боялась, что он откусит ей голову. Он почувствовал себя виноватым.

– Ты можешь сегодня днем приглядеть за лавкой?

Она медленно кивнула: