Билли встал рядом и обнял меня за талию.

– Давай проснемся.

Я кивнула и сосредоточилась на дыхании. Потом посмотрела на воду и вскрикнула. Ручей с мерцающей голубой водой исчез. Мы стояли по пояс в жидком зеркале.

– Посмотри на меня, – твердым успокаивающим голосом промолвил Билли. Он был якорем, вокруг которого пульсировал мой сон. Я уцепилась за него.

– Давай проснемся, – повторил он.

И мы проснулись.

За окнами домика на дереве мирно ворковали горлицы, а небо серебрилось, как фольга. Я перекатилась на бок и зарылась лицом ему в грудь.

– Извини, – пробормотала я.

Он поцеловал меня в висок.

– Не за что извиняться.

Мы ловили каждый миг вместе. Наконец спустились вниз и разошлись у калитки, тихонько проскользнув каждый в свой дом.

* * *

С самой долгой ночи в моей жизни прошли три недели. Я следила за новостями, но до сих пор не наткнулась ни на одну заметку, в которой описывалась бы девушка, даже отдаленно напоминавшая Марион. Никаких необъяснимых происшествий, бродящих по городу лунатиков, внезапного возвращения блудных дочерей, пропавших двадцать лет назад и вдруг объявившихся, не постарев ни на день.

Все эти три недели мы с мамой, папой и Хэнком учились жить, ничего друг от друга не скрывая, и, честно скажу, это было не всегда приятно. Папа радовался новым правилам и был счастлив, что все живы и снова вместе, а ужасные тайны наконец вышли на свет. Но Хэнку оказалось не так просто принять реальность. Он ходил, таращился на нас с мамой и шарахался, словно случайно посмотрел на солнце.

А мы с мамой… Я ждала, что первое время между нами будет неловкость. Слишком много и сразу мы узнали друг о друге. Но она старалась. Очень старалась.

Оказалось, мы лучше всего понимали друг друга без слов. Нам нравилось молча колдовать вместе. Мы проводили маленькие ритуалы – детскую магию. Повторяли все то, что она у меня забрала, а Марион вернула. Иногда к нам присоединялась тетя Фи, а иногла мы были одни.

Конечно, нам было далеко до полного взаимопонимания. Но я все-таки надеялась, что однажды оно придет.

А еще я вбила себе в голову, что, когда мои крашеные волосы отрастут, я наконец смогу ее простить. И мы снова станем копиями друг друга – большой и маленькой. Матерью и дочерью, двумя рыжими ведьмами, колдующими бок о бок. Я взгляну на нее и увижу маму, которая меня любит. Смогу простить эту непростую женщину, которая наделала много ошибок. И она тоже сможет потянуться ко мне без стыда, а я возьму ее за руку без оглядки. В моих мечтах все так и было.

А пока я ждала, когда волосы отрастут.

* * *