Холодная узкая ладошка легла в его ладонь. Лиам решительно вынырнул из-за его спины, вставая с ним рядом.

– Возьмите мою магию, сир… Я не могу больше ничего, пока я в ошейнике, но… я хочу помочь. Заберите мою магическую энергию и сделайте ее своей, это усилит ваше защитное поле и поможет преодолеть их иллюзии. А я буду держать оборону на ментальном уровне.

Действительно: энергия, вливаемая в него Лиамом через их крепко сцепленные руки, уменьшила разом и напряжение, и боль, барьер стало поддерживать гораздо проще. Они даже смогли заметно оттеснить барьер Близнецов, которые с по-детски непосредственным хихиканьем уже вполголоса обсуждали их трогательное единение.

– Они следовали за нами по пятам, как только сообразили, что именно мы ищем, – сказал вдруг Сильвенио, внимательно вглядываясь в лица близняшек. – Следили за нашими перемещениями и потом прибывали в то место, откуда мы уходили. Считывали там разумы местных, которых мы встречали на пути, иногда даже считывали память животных, которые нам так или иначе попадались… Так они выяснили про Священный Семицвет и про то, как выглядели его Осколки. Потом… потом они воссоздали артефакт по чужим воспоминаниям, переложив на основу из какого-то другого артефакта магические слепки тех мест, где хранились Осколки… И последовали за нами к месту открытия туннеля, замаскировавшись даже от радара невидимыми вуалями. Только копия Семицвета оказалась все равно слабее оригинала, поэтому их судно разрушилось.

– Тебе удалось пробиться к ним в разум? – Аргза мельком глянул на него, стараясь не выпускать из поля зрения Близнецов.

– Нет… – Тот мотнул головой. – Они сами мне это показали…

Лиланда улыбнулись еще невиннее.

– Ну, слишком жестоко бы было заставить вас умирать от любопытства, разве нет? – отозвались они довольно.

Затем они тоже усилили свой барьер, возвращая границу противостояния на середину.

Так они и застыли вчетвером, проверяя, у кого первым кончатся силы. Аргза, не привыкший к такого рода состязаниям, неосознанно высасывал из Сильвенио почти всю энергию, чего не замечал, а Лиам молчал и только жался к нему, не отнимая своей руки. Одновременно с этим ему приходилось отражать их постоянные атаки и на телепатическом поле, где установилось точно такое же противостояние, в котором каждый противник пытался подавить другого не столько умениями, сколько чистой силой – уловки их оказались бесполезны против его защиты, поскольку он уже знал об их методах ментального боя. А в кабине на фоне этой напряженной тишины рождались и умирали целые миры, взрывались звезды и ядерные боеголовки, кричали жуткие призраки и выли небывалые монстры, восставали и растворялись в небытие бесчисленные легионы людей и тварей – фантазия Близнецов поистине ужасала своей нескончаемостью.