Увы, переговорить с бывшим наёмником с глазу на глаз не удалось – тот сразу принялся гонять подопечный контингент. Да и я недолго наслаждался бездельем с наблюдением за работой других.

Сперва я решил, что толпа, ввалившаяся через недоворота, имеет какое-то отношение к ночной экспроприации, и приготовился к худшему. Но быстро сообразил, что шумная агрессия этой компании направлена не на меня, а друг на друга. Хотя настроение это не очень улучшило. Потому что мне предстояло сейчас довести до конца судебное заседание по делу о злокозненном колдовстве – то самое, которое пришлось прервать в связи с нападением тинса. Придав своему лицу надлежащее выражение начальственной надменности и величавости, занимаю «официальное» кресло. И суд начался.

Настроение у меня сегодня не очень хорошее, а нелюбовь к религиозным предрассудкам на фоне идиотизма, к которому пришлось прибегнуть для изъятия столь нужных для прогресса и процветания ракушек, обострилась неимоверно. Так что я неожиданно для пострадавшей стороны выступил не судьёй, а адвокатом обвиняемого Лагумуя.

– В чьей власти находятся люди, оказавшиеся в море? – вопрошаю риторически. – Конечно, повелителя водной стихии Тобу-Нокоре. И потерпит ли морской владыка вмешательства жалкого смертного, каким является мастер Лагумуй? Морскому владыке всё равно – защитные знаки нанесёт человек на лодку или, наоборот, губительные. Тобу-Нокоре будет действовать назло: если человек нанесёт защитную резьбу, то возьмёт и разобьёт лодку. А если будут знаки, портящие лодку, то он может, показывая свою силу, сделать так, что она благополучно вернётся к берегу.

Я ещё долго выворачивал аргументы шиворот-навыворот, доказывая, что чёрное – это белое, а белое – это чёрное. Так что сначала ошалевшие истцы вынуждены были согласиться, что, учитывая своеволие повелителя морей, теперь уж и не установишь: колдовал Лагумуй над лодкой во вред или же, наоборот, желая добра заказчикам. А потом мне удалось убедить публику, сославшись на информацию, которую я получаю напрямую от своего покровителя, что в данном случае имела место следующая последовательность событий: мастер-лодочник нанёс на своё изделие необходимые знаки, а Тобу-Нокоре, увидев своеволие ничтожного человечишки, пришёл в ярость и сделал всё по-своему. В итоге все претензии к Лагумую были сняты.

Однако я рано радовался столь хитроумному разрешению тяжбы. Подсудимый вместо того, чтобы радоваться оправдательному приговору и побыстрее сваливать, озадачил меня вопросом:

– Но как же мне поступать теперь, если морской владыка Тобу-Нокоре легко может преодолеть те защитные знаки, которые я наношу на свои лодки?