Слово за слово, и княгиня подвела ее к разговору о Хортиме Горбовиче.

Ну конечно. Могла бы и догадаться: он ведь жених ее дочери. Только и Совьон знала немногим больше, чем сама Гедре Витовна. Войска Хортима останавливались в Старояре, а княгиня не походила на безвольную теремную затворницу – наверняка что-то да выясняла.

Латы восхищался Хортимом, но то Латы, его старый друг. Иные говорили, что к нему на кривой козе не подъедешь, и Совьон охотно в это верила. Она встречала в лагере многих толковых людей, но к Хортиму Горбовичу стал вхож один Лутый. А есть ли смысл мерить по человеку, который перехитрил Сарматовых слуг и бежал из Матерь-горы? Несложная задача для такого шельмы – заручиться поддержкой гуратского князя.

Совьон мысленно скривилась. Это она тоже обсудит с Оркки Лисом – не успел воспитанник вернуться из плена, а он уже его науськивает.

– …ходят слухи, он человек с нравом.

Совьон не знала, какие это слухи, и промолчала. До Старояра уже дошла новость о том, как князь Хортим искалечил людей Путяты Радовича, или еще нет?

– Он и должен быть с нравом, Гедре Витовна, – ответила женщина, которую Совьон приняла за старую няньку. Наверное, некогда она вырастила княжеских детей, и за это теперь сидела при княгине, на почетном месте. – Хочешь спросить у нашей гостьи, не безумен ли он?

Совьон приподняла брови.

– Нет. Не безумен. С чего ему быть таким?

Зеленые глаза княгини полыхнули. Ее рот дернулся.

Совьон поняла: она была не рада породниться с Хортимом Горбовичем и даже не пыталась это скрыть.

– С того, что на его долю выпали страшные вещи. Взаправду страшные, не стану отрицать. Можно ли пережить такое и не повредиться рассудком? – Гедре расправила шитье на коленях. – Я не хочу, чтобы он вымещал свою боль на моей дочери.

Совьон тут же перевела взгляд на княжну – она рукодельничала и кротко молчала, как и остальные девушки.

– Остынь, моя государыня, – тихо посоветовала нянька. – Когда он вернется, твое неодобрение может сослужить нам дурную службу.

– Когда он вернется, я костьми лягу, но не отдам ему дочь – если пойму, что он для нее опасен.

– Государь-князь так решил. – Нянька покачала головой. – Не бабье дело – ему перечить.

Княгиня Гедре посмотрела так, что Совьон тут же прониклась к ней глубоким уважением.

– Горуша, – обронила она предупредительно.

Надо же. Судя по имени, уважаемая служанка была родом из Пустоши – любопытно, как у них на юге все переплетается! Совьон уже радовалась тому, что ее позвали. Она принялась изучать старую няньку: кожа – сморщенная, загорело-смуглая; седые волосы – под синим платком.