– А почему ты рисуешь под других и держишь Джордан запертой в голове, как сумасшедшую женщину?

Она снова прикоснулась к виску. К горлу. Джордан долго смотрела на Стилла, ничего не видя перед собой. Она поставила кофе на пол, стараясь сохранять небрежный вид, но по ее неловким движениям Диклан догадался, что она боялась его разлить.

У него внутри возникло сосущее ощущение, которое подступало темными полосами и зазубренными мазками, как на картинах вокруг.

– Зачем ты украла «Темную леди»? – спросил он.

Джордан закрыла глаза. Ее голос звучал сонно и зачарованно.

– Мы решили… мы решили, что не будем говорить об этом… и о твоем отце-сновидце…

«Нет, – подумал он. – Пожалуйста, нет».

– Кажется, – сказал Диклан, – я не произносил слова «сновидец».

Глаза Джордан были по-прежнему закрыты. Она отчаянно боролась. Лучше Мэтью. Но Диклан понял, в чем дело. Джордан пробормотала:

– Наверное, нет… блин… хватит.

Но последнее относилось к себе, а не к Диклану.

Он встал и положил ладонь ей на лоб. Не горячий. Впрочем, он так и знал. И, раз он уже всё равно прикасался к ней, Диклан воспользовался этим, чтобы заправить прядь волос за ухо. Джордан открыла глаза.

– У тебя такой грустный вид, – шепнула она.

– Ты сон.

– Если бы я получала в подарок щенка каждый раз, когда мужчина говорит мне это… – заметила Джордан.

Диклан не улыбнулся.

– Как давно?

– Десять лет, плюс-минус.

– Где твой сновидец?

Ему так не хотелось это говорить. Ему вообще ничего не хотелось. Он больше не мог этого вынести. Диклану недоставало сил любить очередной сон. Было слишком больно. Больно любить хоть что-то.