Экер покинул кресло и прошелся по комнате.

– Когда Вседержитель своему большому пальцу нос натянет. – Он порылся в братниной аптечке. Внутри болталась натуральная гора баночек, пузырьков, пакетиков, тюбиков, мазей и пилюль. – Отчего это в каждом городе, куда б мы ни заехали, тебе обязательно нужно опустошать местные аптеки? – Он счистил маслянистую дорожку засохшего стюдня радости, протекшего сразу из нескольких тюбиков. Стюдень пристал к ребру его ладони. – И у тебя никогда нет запасного кокса.

– Чего? – Менгово чело собралось складками. – Минуточку, Песьехуй! Ты только погляди, какая куча. – Он показал на траншею за окном – ящик для растений, где в диком изобилье произрастали морковка, картошка, клубника и разные травы. В торфянистой почве торчал знак на леденцовой палочке, гласивший: «Природный огородик Экера». Менг презрительно фыркнул.

– Если бы ты на эту срань меньше тратил, мы б каждый день купались в кокаине.

Алюминиевый ящик в мэнчестерском багаже Экера прибыл с опозданьем. Почву – покупочный приоритет первого дня – привезли на тачке из садового центра на Сет-Морганштрассе, и она несколько дней валялась по всей квартире в огромных закопченных треугольных мешках из черного ПХВ – ждала, когда же наконец пригодится, однако задержка сыграла Экеру на руку. Ему удалось проанализировать грунт на тяжелые металлы и выкроить время, чтобы эту почву возделать. Он было подумал установить на крыше солнечные батареи, чтобы обогревать растения дополнительно, но их сокращавшиеся сбережения и неопределенная длительность пребывания здесь вынудили его неохотно от сего замысла отказаться. Пожар, выпотрошивший их чайные комнаты, покончил с их мечтами об империи и опасно подвел к самой грани отчаянья. Если вскоре Хоррора они не отыщут, придется садиться на пособие.

С улицы до них вдруг долетел хор голосов, и Менг прогулялся к окну. Скучающий лик свой обратил он долу. Там парадом вышагивала компания черных людей в костюмах Марди-Гра. Женщины танцевали в пышных птичьих нарядах. Грянул духовой оркестр, провозглашавший себя «Грязной дюжиной», и строй барабанщиков принялся выстукивать ритмические узоры второго ряда.

С неохотою принялся он двигаться в такт музыке. Ноги его шаркали ритмичным параличом, а на лице, казалось, застыла бессмысленная ухмылка.

Замерзшая эта улыбка, подумал Экер, – клинический симптом: risus sardonicus, дистония, неврологическое состояние, подразумевающее, среди прочего, аномальные непроизвольные телодвиженья. Слишком много медного мусора в крови – или, точней, недостаточно крови мусоров на клинке Менга.