– Так. – Змеиная голова Хоррора покачивалась над бессчастным Менгом. – Отъебись, педрила-мученик. – Получеловек почувствовал, как на его обнаженную шею прилетел жаркий харчок.

– Благодарю вас, м’лорд. – Менг поспешно перекрестился. Это уж точно поворот к лучшему, ошибки быть не может. А какого это хуя Хоррор тут швейцаром трудится – и вообрази: Хоррор-Привратник принял его за обычного жополаза. В кишках у него заурчало – так случалось обыкновенно, когда он представал перед лордом. – Это же я… Менг, – с запинкою произнес он. – Можно почистить вам ботинки? – Он умоляюще глянул снизу вверх.

– Ты совсем ебанулся или как? – спросил Экер. Менг почувствовал, как голову его братнина рука жестко пригибает книзу. – Это же просто симулякр, – раздраженно проговорил Экер. – Понимаешь? Искусственный человек. Вроде Элтона Джона или Тома Круза. Эти доппельгенгеры знаменитостей как швейцары сейчас – самый писк в модных крысиных норах. Производят впечатленье только на болванов – ты где, блядь, бухал в последнее время?

– У Ейца в «Буль-Лавке» на Юнион-стрит в Олдэме, – гордо отвечал ему Менг. – Только лучшее.

– Сент-Падуа. – Экер оттолкнул симулякра в сторону. Редкий синий брильянт на правой руке Хоррора сверкнул, будто пламя в лунных лучах.

– Никогда не трать слов на пизду с фасада, – посоветовал Экер глубокомысленно и медленно, протискиваясь боком мимо Хоррора. Он прошел по узкому коридору в открытую дверь, и Менг, весь кипя, следовал за ним. Когда получеловек миновал симулякра, его Эйфория обратилась к Хоррору, и он прошептал:

– Я всегда буду с вами. – Взметнув сапог, он пнул его в широкую часть спины, и привратник едва не вылетел жопою вперед на улицу.

Внутри очевидно пустого танцзала из сумрака вынырнуло с полдюжины человек – встретить близнецов. Вперед вышел Верблюжатник, выдувая идеальные кольца дыма.

– Мудаки, вы не в тот сортир заглянули.

– А если б, – Экер мимоходом обозрел его с головы до пят, – тебя увидел Моисей, он бы изобрел еще одну заповедь. Нипочем не открывай банку червей, если не можешь все слопать, компренде?

Из раздутых аденоидов Менга быстро раздавались тыквенные звуки. Заваривалась Вальпургиснах, и он медленно съезжал с глузда. На горизонте явился говношторм Вагнеровых пропорций. В рассудок ему влетали куски всякого, и он поднял божественную свою главу. Руки его исполняли ебаный замерзеж. На него снизошла суть всемогущества, и он вновь возблагодарил то божество, что за ним присматривало, за эту лишнюю хромосому ненависти.