– Не знаю, как вам и сказать об этом, сиятельная, хоть может вам о том и ведомо… – несмело произнес мудрый, заметив, что я пришла в себя. – В таком состоянии женщине не должна ни скакать, ни, тем более, быть на войне.

Я изумленно уставилась на седовласого лекаря, не в силах понять, о чем он. Знающий, казалось, услышал мои мысли.

– Сияющая, причина вашего плохого самочувствия проста – семя плодородное, что проросло в вашем чреве. Не ведаю я срока, но все признаки очень явны.

Беременна! Эта мысль яркой искрой вспыхнула в сознании. Та ночь на берегу горного ручья или последующая – не важно, но у меня под сердцем живет плод нашей любви. Асмаррах! Как же теперь поступить? Что же с нами будет? В груди болезненно сжималось от одной лишь мысли, что любимый повинен в смерти отца моего и владыки! Теперь я не имею право отступать, откладывая выяснение правды на потом, теперь у меня нет права прятать голову в песок!

За своими мыслями я совершенно не услышала дальнейших слов знающего и не успела пресечь радость старика, которая хлынула за пределы шатра, ибо и у стен есть уши. К моему ложу уже спешили царедворцы из свиты владыки. Каждый спешил восславить то, что дух и род карешских владык получили продолжение. Никого уже не интересовало ни мое мнение, ни реальное положение вещей.

От этой льстивой толпы дармоедов меня спасло лишь появление Гаруула и Асмата, которые живо оттеснили от ложа всех умиляющихся и бесцеремонно выставили вон.

– Мы хотели поговорить с тобой о том шнурке, но мне кажется, что нам и так есть, что обсуждать, сиятельная, – ворчливо произнес мой самирский телохранитель, наклоняясь над моим ложем так, чтобы его слова могла слышать только я. – Асмат приведет своего брата и верных из его сотни. Отныне никто не должен посещать тебя без дозволения, сиятельная. Поверь, правитель должен быть недосягаем для всех, но и вместе со всеми. Вокруг тебя не все обрадуются, узнав, чье семя взошло, а нас слишком мало, чтобы защитить тебя. Ведь в том послании было предостережение для адресата и просьба поторопиться. Даже здесь не все на твоей стороне, царевна.

Бородач хотел сказать что-то еще, но замялся, собираясь с мыслями. Я смотрела на его скуластое широкое лицо, которое совсем недавно ненавидела, считая этого человека врагом. И вот теперь он в который раз спасает мою жизнь. Почему? Неужели лишь из-за того, что я жена его командира?

Наверное, мой взгляд был слишком откровенным или открытым, я не знаю, но известный хохмач и балагур вдруг явственно покраснел от массивной шеи до кончика широкого любопытного носа. Он отвел взгляд и несколько секунд изучал земляной пол, теребя ремни своего пояса, чем очень напомнил мне двоечника-школьника, не понимающего как оправдаться перед суровой матерью. Я усмехнулась.