– А ваши тела умирают? – спросила Софи.

Гадес старательно клеил скотч.

– Мы хорошо регенерируем. Случаются, конечно, такие повреждения, когда физическое тело умирает. Но никаких необратимых процессов не начинается, божественная сущность возвращается, сердце бьется. Это неприятно, но не ужасно. Не знаю, как перелом у людей. Больно, но не навсегда.

– Можно сломать шею.

– Знаю. Сет однажды упал так с лошади. Очень давно. Скорость он всегда любил.

– И быстро возродился?

– На следующий день.

Кусок скотча оказался большим, приклеился к пальцам, и Гадес с раздражением скатал его и отдал Софи. Она осторожно спросила:

– Со стороны это не воспринимается как перелом?

– Каждый раз страшно, вдруг что-то пойдет не так.

Гадес отлично помнил ту ночь. Он убил лошадь, хотя она ни в чем не была виновата. До утра оставался рядом с мертвым телом друга. Пока не вернулось сердцебиение и дыхание, а Сет не открыл глаза, жалуясь, что шея болит.

– Твое тело тоже умирало, Аид?

– Да. Много раз.

А вот этих ночей он уже не помнил. Не всегда рядом бывал Сет, но когда бывал, то неизменно встречал его хмурым выражением лица и фразой «Нельзя ли быть аккуратнее?».

Софи подала еще кусочек скотча:

– А если тело превратилось в кашу?

– Дольше регенерирует, дольше возвращается. Если совсем никак, боги могут создавать новые тела. Это очень долго, сложно, но тут я не знаю деталей. Не сталкивался сам.

– И можно поменять внешность?

– Некоторые так и делают. Большинство – нет.

– А я перерождаюсь в новых телах?