– Вон отсюда! Прочь! – заорал Дарт, а затем, издав короткий полустон-полухрип, завалился на бок и мгновенно отключился.

Механический лязг шестеренок в звенящей тишине напомнил, о чем они совсем забыли. Вчера Дарт самовольно крутил стрелки, чтобы выбрать воплощение детектива, а утром снова перевел частности, чтобы стать жонглером для Ярмарки. Он знал, что его ждет, и даже приготовил для себя пузырек сонной одури – тот стоял на прикроватной тумбе. Флори сообразила, что нужно делать, и, схватив склянку с мутной жидкостью, вернулась к неподвижному телу Дарта. Достаточно было капли сонной одури, но дрожащие пальцы не слушались и никак не могли справиться с пробкой.

Одним молниеносным движением из ее рук выбили склянку, и та, отлетев, разбилась вдребезги. Неприятный травянистый запах тут же заполнил комнату. Флори вскочила на ноги прежде, чем ее успели схватить. Она бросилась к двери, где столкнулась с Офелией, прибежавшей на шум.

– Принеси сонную одурь! – воскликнула Флори и вытолкала сестру в коридор. Затем захлопнула дверь и ловким движением провернула ключ.

Она почувствовала приближение чего-то и успела увернуться. Фонарь пролетел мимо и врезался в зеркало. Раздался оглушительный грохот, град осколков посыпался на пол. Неудивительно, что в Голодном доме зеркала стали редкостью.

Дарт растерянно уставился на погром, будто уже забыл, что сам сделал это. На его лице проступило выражение какого-то сожаления и досады. Потом он упал на колени, подполз к разбитому зеркалу и стал собирать осколки, раня пальцы об острые края. Мелкие части он отбрасывал в сторону, а крупные крутил в руках, словно примерялся. Что бы ни задумал его воспаленный разум, Флори отчаянно ринулась к Дарту, чтобы остановить, но направленный на нее осколок заставил передумать.

– Верни ключ.

– Дарт, послушай…

– Я пожалуюсь директору.

Флори замерла и пролепетала:

– Тебе нужно отдохнуть, поспать.

Она слабо надеялась, что это сработает и успокоит его. Эффект оказался противоположным. Когда он вскочил, решительно сжимая в руках осколок, Флори вскрикнула и отпрянула. Одним прыжком Дарт догнал ее и прижал к стене. Объятая ужасом, Флори заглянула ему в глаза, пытаясь отыскать там тот задорный огонь и мягкую доброту, что отличали настоящего Дарта. Но эти угольно-черные бездны сверкали злостью и отчаянием.

– Даэртон… – позвала она и не узнала свой голос, который дрожал и звенел противнее дверного колокольчика. – Тебе нужно уснуть.

– Я не могу, – прошептал он. На миг его взгляд стал осмысленным и невыносимо печальным. Затем тринадцатая личность снова подчинила его разум и потребовала: – Отдай ключ!