Его странное поведение продолжало пугать. Флори бросилась к окну, чтобы позвать Деса. Он по-прежнему избегал ночлега в доме, предпочитая всем удобствам кресло во дворе. Гора из пледа зашевелилась, оттуда показалась взлохмаченная голова, завертевшаяся по сторонам. Спросонья Дес никак не мог понять, откуда доносится голос. Наконец он заметил в окне Флори и поспешил на помощь.

Вдвоем они перетащили Дарта в постель и накрыли всеми одеялами, что нашли в доме. Его знобило, губы посинели, он без умолку бормотал что-то несвязное. Состояние Дарта было совсем не похоже на то, что с ним происходило раньше. Дес подозревал, что виной тому два обращения, совершенные подряд. Дарт пытался обхитрить частности и не спал больше суток, бодрясь настойкой багульника. Пустой пузырек от микстуры они нашли у кровати. Флори вспомнила терпкий, вяжущий привкус, оставшийся на губах после поцелуя в шатре, и бросила взгляд на частности: стрелки на циферблате нервно дергались туда-сюда, словно механизм заело. Дарт оставался тринадцатой личностью, и стрелки часов не понимали, куда им двигаться, если на циферблате всего двенадцать элементов.

Флори отправила Деса за врачевателем, но поверенный Рина мало чем помог. К обеду Дарту стало хуже. Она только и успевала менять прохладные повязки. В лихорадочном бреду Дарт метался в постели, бормоча нечто бессвязное, будто ему снились кошмары. От неожиданного вскрика Офелия испуганно подскочила и пролила на себя таз с холодной водой, который принесла для новых повязок. Она весь день крутилась рядом, оказывая посильную помощь.

Дес несколько раз заглядывал в комнату, чтобы предложить очередное действенное средство. Он натаскал отовсюду лекарств, будто верил, что, окружив Дарта, они смогут его вылечить. Что-то передала Бильяна, что-то он нашел в шкафчике на кухне, а что-то купил по наставлению врачевателя, чьи услуги любезно оплатил Рин. Сам домограф за день не появился, поскольку всецело был поглощен делами.

Дес принес готовую еду из таверны и разложил ее по тарелкам. Обычно нетерпимый ко всем безлюдским ритуалам, сегодня он оставил одну из них пустой, чтобы задобрить дом.

– Может, лучше увезти его отсюда? – задумчиво спросила Флори, отставив нетронутый ужин. Еда все равно казалась безвкусной.

В ответ ей пол задрожал, в стенах что-то завыло и зарычало. Безлюдь возражал, чтобы Дарт покидал стены дома.

– Тогда перестань его мучить! – гневно воскликнула Флори, глядя в потолок. На это безлюдь никак не отреагировал. Упрямый, капризный, жестокий дом!

Кажется, Дес решил, что она сошла с ума, раз беседует с потолком, и предложил подменить ее на ночном дежурстве. Время было уже позднее, и Офелия, задремавшая прямо за столом, олицетворяла всеобщую усталость. Флори отказалась. Беспокойные мысли не позволили бы ей уснуть сейчас, и она вернулась к Дарту.