– Можешь считать, вместе.
Сурово сказал. Вынес окончательный вердикт. Крайне прискорбный, с учетом сложившихся обстоятельств.
– Хорошо, я понял.
– А все-таки, почему спрашивал? Запал на неё, да?
– Какой она вообще человек?
– Странные у тебя вопросы. На самом деле, странные.
Она – звено в цепочке событий. Непонятно, какую именно роль играет, но явно связана с происходящим. Те папки не могли взяться из ниоткуда, чтобы тут же исчезнуть в никуда. Сенатор, опять же. Все это очень важно, даже сомневаться не стоит. Таинственно. Загадочно. Главное, как выяснилось, смертельно опасно для непосредственных участников.
– И все же?
Он замолчал. Метров на триста.
– Она достойна большего, чем имеет.
О, снова та же песня? Эсту послушать, так у него все поголовно исключительны и достойны. Начиная с меня.
– Она… Умная. Образованная. Скромная. Очень скромная.
Последнее уточнение, скорее всего, относится к тому, что парочка до сих пор не вступала в интимные отношения. Неприступная гордячка, значит? Не удивлюсь, если эта маска надевается только для сеньора Норьеги. А раз так, вполне возможно, Глория и впрямь имеет на него виды. Заманивает. Иначе давно отказала бы.
Что ж, остается порадоваться за Эсту: он, оказывается, завидная партия. По крайней мере, для работниц муниципалитета.
– А чем занимается? Ну, помимо уроков?
– Работает в том же отделе, что и я. Социальный надзор.
Понятно тогда, откуда появились досье на жителей Низины. Весь вопрос в том, зачем они понадобились сенатору.
– Давно работает?
– Я уже говорил, что твои вопросы мне не нравятся?