– Ну, место, где ему будет проще всего обосноваться. Подготовила почву. Так можно сказать?

– Можно.

Если бы можно было ещё убирать этот время от времени возникающий покровительственный тон… А, ладно. Пусть. Переживу.

– Вот он и пришел. И обосновался. Но, как говорится, в гостях хорошо, а дома лучше.

– А если он не захочет уходить?

– Пойми, тут все зависит от тебя. Больше, чем ото всех других.

– Ну да! Лоа легко позвать, но прогнать…

– Не надо прогонять. Нужно просто ещё раз проложить путь. Или сделать что-то, чтобы тут, в искореженном теле, ему было больше не так уютно, как раньше.

– Ты о чем это?

– Вернуть тело в прежний вид. Ясно? Всего лишь захотеть все исправить.

Опустила голову, побурчала, обращаясь к носкам своих сандалий.

– Не могу.

– Можешь!

– Да не могу! Я же тебе говорила… Парень. Твой друг. Его-то я совсем не знаю. Прежний, не прежний… А какой он вообще был?

Ого. Вот мы и приехали. Конечная остановка, все на выход.

* * *

– Долго же ходят молодые ноги! - пожурила нас Мари, встречая на пороге комнаты.

Пока мы добирались домой, мамбо времени зря не теряла: по воздуху плыл аромат кофе и каких-то трав, в сумерках занавешенных окон горели звездочки свечей, тонких и толстых, успевших заплакать пол молочно-белым воском.

– Все готово, можно начинать. И час подходящий, хоть и не ночной.

– Спасибо.