Лука забился в цепких лапах охранников, как пойманный зверь.

— Я так признателен тебе за то, что ты навел меня на след профессора Фогеля, которого я разыскивал долгие годы. Правда, старик проявил изрядную строптивость. Но сломать можно любого. И знаешь, что оказалось болевой точкой Фогеля? Ты. Старик верил, что выторговывает твою жизнь, а на самом деле предрешил твою участь. Жизнь соткана из парадоксов.

Советник Юнг щелкнул высохшими узловатыми пальцами, и охранники, которые все это время удерживали Луку, рывком подняли его с пола и, заломив руки за спину, выволокли из каминного зала.

Глава 16

Как оказалось, резиденция советника была лишь вершиной айсберга: под зданием располагались несколько подземных уровней, один из которых целиком занимала лаборатория. На этаже было тихо и безлюдно. Только раз Лука заметил фигуру в белом халате — но, увидев конвой, безымянный обитатель бункера поспешил укрыться за одной из ряда запертых серых дверей без опознавательных табличек, которые располагались по обе стороны длинного коридора.

Его заперли в небольшой комнате, которая напоминала не то больничную палату, не то тюремную камеру. Три стены были глухими, из бетонных плит, а четвертая, выходящая в коридор, прозрачной, из устойчивого к ударам пластика.

Трое в защитных костюмах, чьи лица были скрыты под медицинскими масками, невзирая на отчаянное сопротивление пациента, пристегнули Луку ремнями к кровати. К его правой руке подключили капельницу. Бесцветная жидкость капала из медицинской бутыли так медленно, что наводила на мысли о легендарной китайской пытке. Вопросы, которые задавал Лука, так и остались без ответа, бригада действовала молча и слаженно, как биороботы, не совершая ни одного лишнего движения. В конце концов им овладела смертельная усталость и безразличие. Предметы стали постепенно утрачивать четкие очертания.

Неизвестно, сколько прошло времени — час или два. Лука заметил, что остался один — троица в защитных костюмах словно испарилась. Он попробовал пошевелиться, но тело по-прежнему стягивали плотные ремни. Лука услышал тихое шебуршание. По коже побежали мурашки, а волоски на руках поднялись дыбом. Он не выносил крыс. Сама мысль о подвижном чутком носе, алчно поблескивающих в темноте бусинках глаз, кожистом хвосте и цепких лапках с крохотными коготками вызывала брезгливое отторжение. «Брысь!» — прошептал он высохшими губами. В стену тихо постучали.

— Лука? Это ты, мой мальчик? — произнес надтреснутый старческий голос.

— Мастер Фогель?!

— Вот уж не надеялся, что услышу твой голос.