Пригибаясь, мы проскальзываем в домик, и дождь принимается поливать землю с новой силой, закрывая лес и поляну почти непроницаемым занавесом, сквозь который доносятся яростные раскаты грома и яркие вспышки молний.

Лукас опускается в середине хижины на одно колено в алом свете волшебных фонарей. Подняв волшебную палочку, он произносит заклинание, одновременно другой рукой выписывая странные фигуры в воздухе, будто рисуя что-то на самой палочке.

Моё промокшее платье, нижняя юбка, плащ — всё мгновенно высыхает. Вся вода, до капли, даже влага с моих мокрых щёк, устремляется водяным шаром к Лукасу и, резко уменьшившись, замирает у кончика его волшебной палочки. О да, теперь мне гораздо теплее, да и запах сырости куда-то пропал!

Лукас сосредоточенно поднимает волшебную палочку, указывая на покатую крышу, и изящно водит палочкой, будто дирижируя оркестром. Тонкие тёмные ленты, вырываясь из кончика палочки, опутывают паутиной домик изнутри, делая его непроницаемым для дождя и сырости. Закончив, Лукас убирает палочку в ножны и деловито завешивает своим плащом вход в хижину.

Домик получился небольшой — нам как раз хватит места, чтобы растянуться на лежанке из сухого мха, и Лукас может стоять, лишь слегка сутулясь.

— Лукас, — с усилием произношу я, вдруг осознав всю серьёзность момента. Наши взгляды встречаются. — Как ты думаешь, Фогель сможет здесь нас найти?

— Вряд ли. За день мы далеко ушли. Насколько мне известно, ни одно заклинание поиска не работает на такие расстояния. К тому же животные, если пустить их по следу, должны идти по твоему запаху, а все запахи смыл дождь. — Он пристально смотрит на меня и добавляет: — Однако мне кажется, что Фогель научился использовать силу изначальной магии…

— Демонические силы, — уверенно поправляю я его.

Лукас мрачно кивает.

— Возможно, так честнее. Старинные магические правила, возможно, здесь ни при чём. Жезл Фогеля, похоже, умножает его магию, значительно усиливает её, и потому я не могу сказать наверняка, на что способен наш верховный маг.

От странного звука, доносящегося снаружи, меня пробирает озноб. Что-то ритмично хлопает или громко шелестит там, в небе, будто рукотворный гром. Мы с Лукасом встревоженно переглядываемся, и снаружи, сквозь шум дождя доносятся истошные вопли.

Бросившись к выходу, мы одновременно отодвигаем плащ, служащий нам дверью, и всматриваемся в небо.

Во вспышках молний сквозь пелену дождя видны драконы — гарднерийские военные драконы. Они несутся по тёмному небу чуть выше верхушек деревьев.

Бесчисленные сломленные драконы без устали летят на восток.