– Вы хотите сказать, – прервал меня Роналд с вежливой улыбкой, – что ваше прекрасное знание английского – это просто следование зову природы? Вы учились в Англии или здесь?

Я пояснил, что никуда пока за пределы Фрисландии не выезжал, но у меня был старый друг-ирландец, который учил меня своему языку по книжкам и разговорами. Книжки в моём случае оказались даже важнее, потому что я всегда любил читать, а с этим у нас, мягко говоря, не разбежишься. Вот и приходилось осваивать английский. Что касается образования, я рассказал моим слушателям о том, что вы уже знаете: всего три года школы, ничего лишнего и ненужного, сплошная «механика», никакого философствования, а если хочется заниматься чем-то углублённо, например, химией, геологией или серьёзным инженерным делом, то можно продолжить учёбу в университете, которым гордится наш Окибар. Если есть желание, я был потов показать его по приезде домой.

Роналд не преминул меня поддеть, сказав, что возможно именно поэтому у нас тут зарождаются мысли о «плоской земле». Он имел в виду, разумеется, что подобное можно объяснить разве что нехваткой образования, однако я ответил ему утвердительно, заметив, что именно практический подход к знаниям позволяет нам делать такие выводы, которые кажутся странными тем, кто привык верить в теории о несуществующем.

– Зачем далеко идти, – добавил я, обводя широким жестом расчистившийся к тому времени горизонт. – Вы видите, чтобы линия океана хоть где-нибудь закруглялась?

– Вижу, – поспешил брякнуть англичанин.

Остальные встретили его скоропалительное заявление смехом, поскольку в своих взглядах он оказался одинок.

– Как вам можно что-то доказать или даже просто объяснить, – заметила Эрна, – если вы отказываетесь видеть очевидное?

Роналд ещё раз на всякий случай глянул вдаль, но только пожал плечами. Его с детства учили, что горизонт должен идти дугой, вот он эту дугу и видел там, где её отродясь не было.

– Кстати, я слышал, – подлил масла в огонь Бертольд, – что если глазами ты видишь, как на море корабль скрылся из виду, не спеши считать, будто он нырнул за горизонт. Лучше возьми бинокль – и ты снова увидишь его.

– Так это обычная вещь, – оживился отец Трине. – У нас дедушка моряк, весь север исплавал. По его рассказам видеть в хорошую ночь маяк, который от тебя не в десяти, а в двухстах километрах – дело обычное.

– Он как-то это объяснял? – поинтересовался я.

– Нет, просто констатировал как факт, когда говорил о важности маяков. Я сейчас просто вспомнил, потому что, если он не обманывал, а он был человеком чести и строгих принципов, то такие наблюдения, действительно, опровергают физику шара.