Я привык к тому, что после напряжённых дней и недель экскурсий с отъездом очередной группы наступает период апатии и моральной усталости, который хочется заполнить чем-нибудь спокойным и размеренным. А что может быть лучше, чем уединиться в спальне с дорогим твоему сердцу человеком и проводить время в любви и чтении. Чтением, правда, наше совместное занятие назвать можно было с натяжкой, поскольку тетрадь поначалу показалась нам обоим сущим ребусом. Даже те слова, которые я при беглом осмотре принял за наши, оказались написанными знакомыми знаками, но при этом были лишены какого-либо членораздельного смысла. Ингрид, принимавшая живое участие в моих мучениях, сразу поняла всю необычность наших находок (я постыдно утаил от неё некоторые подробности, так что она не знала о нашем с Конрадом взломе чужого дома и откровенном воровстве).

– Случайностью это точно не может быть, – заключила она, разглядывая разложенные поверх одеяла фотографии и листая книжицу. – Они обе содержат копии того, что у тебя пропало. Жалко, что мы не знаем, кто сделал эти замечательные рисунки. Я никогда не верила в существование Элинор, но если это действительно её почерк и её прощальная записка, то и рисунок с кругами-мирами принадлежит ей. Возможно, легенды просто слишком мало нам о ней донесли. Возможно, она сыграла в нашей истории гораздо более важную роль, чем мы сегодня знаем и помним. Напомни-ка мне ещё раз легенду про земляного червя Ибини.

Пока я рассказывал ей про Переходные Врата и Великую Пучину, передо мной стоял образ прекрасной Василики, неразрывно связанной с тем временем, когда я впервые услышал эту версию населения нашего мира за счёт выходцев из мира соседнего.

– Получается, что этот червь, или нечто на него похожее, прокопал землю под нашим островом на такую глубину, что дно океана осталось где-то наверху. Там он чуть было ни попал в другой водный резервуар, названный «великой пучиной», вовремя остановился, стал копать вбок, то есть вдоль неё, и докопал до некой новой непреодолимой преграды, названной «земным столпом», и был вынужден подняться вверх, на поверхность, которая уже оказалась… где?

Я вышел из задумчивости, поскольку вопрос был адресован мне.

– Что где?..

– Я тебя слушала внимательно, а ты меня – нет. Очнись. Я думаю о том, что если легенда про Элинор – это не легенда, а быль, то и червь Ибини в том или ином виде мог существовать. Куда он докопался? Что это за столб подземный, который заставил его снова выбираться на поверхность?

– Теперь уже мы этого точно не узнаем, – сказал я. – Если даже такой подземный ход был и вёл непосредственно через тот колодец на острове, не то дурочка Хель в него упавшая, не то давление воды его разрушили, и мы ничего не сможем проверить и доказать.