— Будешь продолжать, у тебя треснет задница, — сказал Бернард. Он был старшим из нас, почти лысым. Те немногие волосы, что у него остались, поседели.

Я засмеялся и мне пришлось остановиться. Хэйми лежал на своём тюфяке и посмеивался.

— Будет тебе тридцать два, — сказал Йо. — Если вскоре не появится ещё один, они позовут Красную Молли. Она сделает тридцать два. Довольно скоро эта сука вернётся из Кратчи, и Летучий Убийца не захочет долго ждать своего развлечения.

— Только не она! — сказал Фремми.

— Даже не вспоминай! — выпалил Стукс. У них были одинаково встревоженные взгляды.

— А я буду. — Йо снова запрыгнул на решётку своей камеры и начал трясти прутья. Словно это его любимое упражнение. — Она цельная, разве нет? Хотя её буйная мамаша рухнула с дуба и разодрала себе всю блядскую рожу в клочья.

— Стоп, — сказал я. Мне на ум пришла безумная догадка. — Вы ведь не хотите сказать, что её мать…

— Хана, — сказал Хэйми. — Та, кто охраняет солнечные часы и сокровищницу. Хотя, если ты добрался до часов, значит она отлынивает от работы. Летучему Убийце это не понравится.

Я почти не слушал. То, что у Ханы есть дочь, поразило меня, главным образом потому, что я даже не мог представить, кто переспал с ней, чтобы произвести потомство.

— Рыжая Молли… ну ты понял, тоже великанша?

— Не такая, как её мать, — ответил Эммит дальше по коридору. — Но она большая. Она ушла в Кратчи, повидаться с роднёй. Ну, это страна великанов. Она вернётся и порвёт тебя, как грелку, если схватит. Но не меня. Я быстрый. Она медленная. Вот тебе то, чего не знает Джека: таять может, да не лёд; не фонарь, а свет даёт. Кто я?

— Свеча, — ответил Джека. — Это каждый знает, дубина.

Я не задумываясь произнёс:

— Игра не стоит свеч. Мой меч — твоя голова с плеч.

Тишина. Затем Йо сказал:

— Всевышний Бог, где ты такое услышал?

— Я не знаю. Кажется, слышал в детстве от моей мамы.