— Потому что ходили слухи, что Летучий Убийца не мог пройти больше нескольких шагов. Это делало пусть по лестнице между стен более безопасным. И я не хотела нарваться на его свиту, но, в конце концов, выбора не было.

— Если бы мы не остановились в покоях Верховного Лорда… Йота мог бы выжить!

— Мы сделали то, что должны были сделать, Чарли. Ты был прав насчёт этого. Я была неправа. Во многом неправа. Мне нужно, чтобы ты знал это, и знал ещё кое-что. Теперь я уродлива от кончика носа до…

— Нет, ты не…

Она подняла руку.

— Тихо! Ты видишь во мне друга, я люблю тебя за это и всегда буду любить. Остальные не видят и не увидят. И всё же, будучи королевой, мне придётся выйти замуж, пока я не состарилась. Уродлива или нет, найдётся много желающих, кто примет меня, по крайней мере, при выключенном свете, а чтобы произвести на свет наследника, поцелуи не нужны. Но мужчины, которые прокатились на солнечных часах, даже на полоборота, — бесплодны. Как и женщины. Солнечные часы дают жизнь, но также отбирают её.

Что, полагаю, объясняло, почему не было маленьких Боудичей.

— Но Петра…

— Петра! — Она презрительно рассмеялась. — Всё, чего хотела Петра, это стать королевой развалин, созданных моим братом. И она всё равно была бесплодна. — Лия вздохнула, опустошила стакан и налила новый. — Она была сумасшедшей, и она была жестокой. Если бы Лилимар и Эмпис оказались в её руках, она бы каталась на солнечных часах снова и снова, и снова. Ты сам видел, какой она была.

Я видел. И почувствовал. И всё ещё чувствовал, хотя её яд вышел из моей раны, и боль сменилась сильным зудом, который, как заверяла Дора, со временем должен пройти.

— Элден был другой причиной, почему я так долго не приходила к тебе, Чарли, хотя мысли о тебе никогда не покидали меня, и, полагаю, никогда не покинут.

Я чуть не спросил, уверена ли она, что я слишком молод для неё, но промолчал. Во-первых, я не должен был становиться супругом королевы, не говоря о том, чтобы стать королём. Во-вторых, у меня остался отец, который был бы невероятно рад узнать, что я всё ещё жив. Была и третья причина для возвращения. Угроза, которую Гогмагог представлял для моего мира, возможно, миновала (по крайней мере, на время), но также существовала угроза, которую мой мир мог представлять для Эмписа. Если бы стало известно о всех его несметных богатствах, к которым вёл проход из обычного сарая в Иллинойсе.

— Ты был там, когда я убила своего брата. Я любила его таким, каким он когда-то был, я пыталась видеть его таким, каким он когда-то был, но ты вынудил меня увидеть монстра, которым он стал. Каждый раз, когда я смотрю на тебя, я вспоминаю его и то, что я сделала. Я вспоминаю, чего мне это стоило. Ты понимаешь это?