— Она нуждалась в вас!

Клаудия потянулась и взяла меня за руки. Я чуть не вырвал их, но не стал этого делать. Тихим голосом, который она сама, вероятно, не слышала, она сказала:

— Нет, Шарли, ты был тем, в ком она нуждалась. Ты был обещанным принцем, и теперь обещание выполнено. То, что ты говоришь, — правда. Мы были слабы, мы потеряли мужество. Но, прошу тебя, не покидай нас в гневе. Пожалуйста.

Знал ли я до этого, что человек может выбрать не злиться? Сомневаюсь в этом. Но я знал, что тоже не хотел уходить таким образом.

— Хорошо. — Я говорил достаточно громко, чтобы она расслышала. — Но только потому, что я потерял твой трёхколёсник.

Она откинулась назад с улыбкой. Радар уткнулась носом в ботинок Вуди. Он наклонился, чтобы погладить её.

— Мы никогда не сможем отплатить тебе за храбрость, Чарли, но если у нас есть что-то, чего ты хочешь, оно твоё.

Ну, у меня был дверной молоток, который по ощущениям весил около четырёх фунтов, и если цена на золото была примерно такой же, как когда я уходил из Сентри, он стоил около 84000 долларов. Если добавить к этому гранулы в ведре, то я был неплохо упакован. Жизнь на широкую ногу, как говорится. Но была одна вещь, которая мне бы пригодилась.

— Что насчёт кувалды?

Не совсем то, что я сказал, но они уловили суть.

7

Я никогда не забуду ту ужасную крылатую тварь, которая пыталась вылезти из Тёмного Колодца. Это плохое воспоминание. Хорошим, чтобы уравновесить его, был отъезд из Лилимара на следующий день. Нет, «хорошее» — это недостаточно хорошо. Это прекрасное воспоминание, из тех, которые достаёшь, когда ни у кого нет для тебя доброго слова, и жизнь кажется такой же безвкусной, как ломтик чёрствого хлеба. Было прекрасно не потому, что я уходил (хотя я был бы откровенным лжецом, не сказав, с каким нетерпением жаждал встречи с отцом); это было прекрасно, потому что мне устроили проводы достойные… я хотел сказать, достойные короля, но, полагаю, «достойные уходящего принца», который возвращался обратно к жизни парня из пригорода Иллинойса.

Я ехал в повозке, запряжённой парой белых мулов. Дора, с красным платком на голове и в изящных парусиновых туфлях, держала поводья. Радар сидела позади нас, навострив уши и медленно покачивая хвостом взад-вперёд. По обе стороны Галлиенской дороги стояли серые люди. Когда мы приблизились, они опустились на колени, приложив ладони ко лбу, затем встали, ликуя, пока мы проезжали мимо. Рядом с нами семенили мои оставшиеся в живых товарищи по Глубокой Малин; Эрис катила дока Фрида в его инвалидном кресле с золотыми спицами. Один раз она взглянула на меня и подмигнула. Я тотчас ответил ей тем же. Над нами пролетело облако бабочек-монархов, настолько густое, что оно затмило небо. Несколько приземлилось мне на плечи, медленно расправляя крылья, и одна села на голову Радар.