Пальцы репликанта погладили скулу Эйнджелы, а затем Чимбик осторожно потянул её лицо к своему. Поколебавшись мгновение, эмпат подалась вперёд. Пересохшие, болезненно-горячие губы Чимбика коснулись её губ в трогательно-неумелом поцелуе. В этот миг девушка осознала, что этот невинный жест значит для неё несравнимо больше всех поцелуев в жизни.

— Прости, — виновато и удивительно связно прошептал сержант. — Не хотел умереть, так и не узнав, каково это.

Он смущённо убрал руку от её лица, а Эйнджела ощутила, как к глазам впервые за очень и очень долгое время подступают искренние слёзы.

— Я тебя люблю, — неожиданно даже для себя прошептала она. — И ты не умрёшь.

Эйнджела и сама не понимала, чем вызвано это признание. Любовь была для Лорэй чем-то запретным, напрямую угрожающим выживанию. Любовь делала людей управляемыми и зависимыми. Все эти годы любовь к сестре одновременно была её опорой и оковами. Ниточками, за которые дёргали хозяева, желая добиться нужного поведения. Любить означало добровольно стать уязвимой. Любовь была чем-то настолько страшным, что Лорэй не хотели признаваться в подобных чувствах даже себе самим.

Но страх потерять этого едва знакомого, но ставшего таким близким репликанта оказался сильнее страха уязвимости. Запретные слова прозвучали, стали пугающе-реальны, почти осязаемы. И теперь оставалось лишь надеяться, что через несколько минут Чимбик снова впадёт в забытье и не вспомнит о них. Потому что любовь и его сделает уязвимым. Сержант выбрал другой путь и будет лучше, если Эйнджела останется для него всего лишь приятным далёким воспоминанием.

— Как в той сказке… — слабо улыбнувшись, прошептал репликант.

Сглотнув, он с трудом сосредоточил взгляд на Эйнджеле и попросил:

— Расскажи ещё раз… Пожалуйста…

Лорэй не поняла, которую из рассказанных ею легенд и историй вспоминает сейчас Чимбик, но ощутила, как его снова захватывает круговерть болезненных образов. Подумав, она выбрала ту, что рассказывала о любви и заканчивалась счастливо. Губы сержанта растянулись в едва заметной улыбке, но Эйнджела не могла поручиться, была тому причиной верная догадка, звук её голоса или действие очередного лекарства, поступившего в кровь репликанта через капельницу.

Наблюдающий за ними через корабельные камеры Савин многозначительно хмыкнул и пробормотал:

— Это может стать проблемой…

Не только майора интересовало происходящее в медотсеке. Сержант РС-355045 по прозвищу Стилет внимательно следил за пассажирами, жадно ловя каждое движение, каждое слово. И всё отделение, как подсказывали показатели их шлемов, занималось тем же самым.