— Не-а, дело в этих, ик, в самих двигателях. Их нужно чуть-чуть, того, моди-фицировать. И тогда вас, ваще, днём с огнём, ик, не отыщут никакие, блин, двумперцы!

— Как я мог ошибиться! — переживает Тецклай. — Я отвечал за двигатели. Я же всё рассчитывал…

— Ну, значит, ик, ошибся ты в расчётах. Бывает!

— Гррр! Ошибся в расчётах?!

— Да ты это, ик, не беспокойся. Я вот, блин, протрезвею, и всё вам поправлю. У меня план, как всегда, ик, гениальный есть! Вы завтра все, это, обалдеете!

— Ну-ну, удиви меня, — усмехается Стив. — Я уже вытащил из твоих спутанных мыслей нужную нам информацию. Пойду подготовлю чертёж.

— Да ты погоди пока! Я, ик, может, чё-нить ещё придумаю покруче. Всем привет, короче! Пойду завалюсь где-нибудь.

— Каюту тебе соорудить? — спрашивает Джекс.

— На фиг надо, — отзывается Стефан и пытается выбраться из удобного сиденья.

Пока Стефан выбирается, вся команда успевает разойтись по своим каютам. Быстрее всех это делает Тецклай, который просто сгорает от стыда. Слова Стефана очень больно укололи его. Неужели он, талантливый техник, ошибся? Эта ошибка могла стоить жизни всей команде, если бы за неё уцепились двумперцы! Нельзя, нельзя было так глупо ошибаться! Нельзя ошибаться вообще!

Болезненно-перфекционистские мысли Тецклая достигают мозга Млема, и оно решает помочь хриввалэйтну избавиться от них.

— Тецклай, можно с тобой поговорить? — мягко обращается к хриввалэйтну центор.

— Если хочешь снова напомнить, что я облажался, то нет, — угрюмо отвечает с потолка Тецклай.

— Ты не облажался. Никто тебя ни в чём не винит. Нельзя так относиться к мелким ошибкам.

— Мелким? Гррр! Из-за меня вы все могли погибнуть! Что, если бы двумперцы нас нашли и застали врасплох? Нет, я всех подвёл. Я плохой техник. Я ошибся в расчётах. Двигатель несовершенен! А мне всегда говорили в училище: либо делай правильно, либо вообще не делай! Гррр!

— Тецклай, успокойся. Не стоит укорять себя за то, чего не случилось.

— А где-то в параллельной Вселенной наверняка случилось!

— Правильно. А где-то в другой параллельной Вселенной ты — муравьед. А ещё в одной параллельной Вселенной все звёзды слились воедино и превратились в копчёный сыр. Наконец, в третьей параллельной Вселенной мы с тобой живём внутри фотоэлектронного оптического музыкального инструмента и питаемся честным словом сикильдявского крокозябра.

Тецклай медленно подползает почти вплотную к Млему.

— К чему. Весь. Этот. Абсурд? — тщательно выговаривая каждое слово, интересуется хриввалэйтн, пытаясь заглянуть одновременно во все пять глаз центора.