— Вообще-то, нет. У роботов тоже могут быть очень сильные эмоции. Ты не знала, но Бастер был просто чудовищно расстроен после того, как мы обнаружили перепрограммированных просветников-исследователей на Хлонокоптере. Мне долго пришлось его утешать. Просто у Бастера нет мимики, и возможности голосового синтезатора у него ограничены — потому и создаётся впечатление, что он безэмоционален. Это совсем не так, поверь.

— И всё равно, что-то очень сильно отличает тебя от машины, Джекс. Может, я не смогу это сформулировать красиво… может быть, это то, как ты принимаешь решения, или вот эти вот… перепады, что ли, настроения… вот не могу правильно сказать!

— Интересно. Но я, кажется, догадываюсь, о чём ты. Тебя восхищает то, что на органический мозг сильнее влияет случайность? То, что он менее предсказуем?

— Точно! Ты понял меня с полуслова!

— И это забавно. Я вроде не телепат…

Веншамея садится на диван рядом с Джексом.

— Что-то вроде телепатии доступно всем живым существам, если… — начинает теэклавеллянка, но фразу заканчивает фордокс-приманец:

— …у них близкие отношения?

— Вот! Ты мне нравишься, Джекс, честно. Ты меня безумно восхищаешь, немножко пугаешь и сильно притягиваешь.

— И мне с тобой интересно. Ты заставляешь меня задумываться о том, о чём обычно я не думаю вообще. Эй… ты меня что, обнимаешь?

В самом деле, правая рука Веншамеи уже лежит у Джекса на плече, а левая — у него на груди.

— Н-ну, д-да… — смущённо мямлит теэклавеллянка, пряча глаза от обжигающего взгляда киборга, но в то же время крепче прикладывая руку к его груди. — А сердце у тебя живое, такое горячее…

— Это да, — усмехается Джекс. — Удалось собратьям-киберпанкам спасти тогда. Кузнецов мне говорил, что если бы орхгский коготь всего на один мирад глубже прошёл, всё, пришлось бы аппарат ставить. А так — да, со шрамом, но живое.

— Со шрамом?

— Да вот, посмотри.

Джекс расстёгивает рубашку и открывает задвижку на металлической части груди, где в особом прозрачном отсеке бьётся его сердце.

— Вот, видишь? Здесь, от правого желудочка к левому линия тянется — вот это он и есть.

— Надо же, — восхищённо шепчет Веншамея. — Боюсь даже представить, что ты чувствовал, когда…

— Не, больнее всего было, когда кишки вырывали. Они их ещё и перепутать в процессе умудрились. Кибервиртцам пришлось повозиться… показать, что они придумали?

— Не уверена, что у меня достаточно крепкие нервы, но давай.