Крейндел снова сложила листок и сунула в карман. На ресницах у нее все еще блестели слезы, но выражение лица было собранное, почти деловое. Казалось, вся печаль досталась Йосселе, который сидел, повесив угловатую голову, и смотрел в пол. Она подошла к нему и обняла за плечи. Потом поднесла губы к его уху, и он склонил голову набок, как будто выслушивал какой-то секрет.

Послышался звук, похожий на шелест опадающих листьев, и Йосселе развалился на куски. Каждый кусок тоже начал рассыпаться, постепенно превращаясь в то, чем когда-то был. В считаные мгновения от Йосселе осталась лишь куча земли, от которой остро и терпко пахло весной.

Крейндел стояла рядом и плакала.

Эпилог

Эпилог

Пятница, 7 мая 1915 года Наррагансетт, Род-Айленд

Крики. Человеческие голоса. Звук хлещущей воды.

Мир накренился и стал заваливаться набок.

Охваченная паникой, джинния вырвалась из коробки, в которой пряталась, и, взвившись в воздух, полетела от подбитого корабля прочь. Влажный океанский воздух покалывал ее, пока она отчаянно озиралась по сторонам в поисках суши, горизонта, хоть чего-нибудь. Ага – вдали тонкой полоской зеленел скалистый берег. Она полетела в его сторону, не оглядываясь на идущий ко дну корабль позади…

София с криком проснулась и подскочила в постели, зажимая рот рукой. По лицу потекли горячие слезы. Сердце колотилось, как будто это она сама, а не джинния только что чудом избежала смерти; она сделала несколько глубоких вдохов, пытаясь успокоиться.

Дайма? – позвала она. Но ответа не было. Джинния научилась лучше отгораживаться от нее, но, когда София спала, их связь была сильнее.

Некоторое время спустя она утерла слезы, встала с постели и накинула поверх тонкой ночной сорочки шелковый халат. Подойдя к письменному столу, она взяла чистый лист бумаги и написала:

«Лузитания» затонула у берегов Ирландии. Попадание торпеды в правый борт.