Только не думается.

- Это не мой мужчина, - зачем-то сказала я, хотя какое ей вообще дело-то?

- Я ему рассказала, что знаю. Думала. Ночью. Вспомнила. Михаил старые бумаги смотрел.

- Старые – это какие?

- Отца моего мужа.

Она упрямо именовала Яжинского именно так.

- Ему они отошли от его отца. А тому, думаю, еще раньше. Мой муж их читал. Что-то писал. Мне не говорил, что. Он тоже полагал, что женщине лишние знания ни к чему.

Это он зря, конечно.

- Но как-то обмолвился, что земля здесь может стоить куда больше, чем кажется.

- Шахты? – вариантов, если подумать, не было. И еще вчера я бы сказала, что это все – фантазии. Жила истощилась.

Были ведь комиссии.

И не одна.

Была геологоразведка. Маги земли… да чего тут только не было, потому что закрыть такую разработку непросто. Но ведь было и другое.

Мишкины отлучки.

Самородные кристаллы в грязном платке.

- Я поднялась на чердак. Отец моего мужа не считает эти бумаги важными. Он давно велел унести их. Как и одежду. Я про них потому и вспомнила. Так вот, этих бумаг не было. Сундук стоял. А бумаг не было.

Чудесно.

- Спасибо, - я поднялась-таки и попыталась поклониться, но спину кольнуло болью. Отуля усмехнулась:

- Твое тело слишком жесткое.

Это да.