- Справлюсь, - хмуро сказал Бекшеев.

- А Тихоня где?

- В город отправил. С матушкой. Тут ей больше делать нечего, а там… я попросил помощи. Свяжется с берегом.

Надо же.

- Непривычно. Но надо отдавать отчет в том, что ситуация выходит из-под контроля, - он почти не хромая прошел к машине. А ведь Яжинского. С чего бы это старик так расщедрился? Старенький грузовичок, собранный из всего, что под руку подвернулось, был покрыт толстым слоем грязи. Её, если и смывали, то исключительно дождем.

- Не боитесь? – я открыла дверь, поправив зеркало, прикрученное толстой проволокой. – Вдруг да это он?

- И? Даже если так, то… какой ему резон нападать на матушку? Да и не одни они отправились. Яжинский. И две его женщины.

Но не Отуля. В немилость впала?

- Матушка разрешила тело отдать. И я препятствий не вижу. Заключение есть…

- Что-то новое?

- Нет, - в кабину он забирался очень осторожно. – Все то же. Подтвердилось.

Я свистнула и указала псице её место. Грузовичок крытый, пусть даже в пологе дыры, но в кабине троим, чувствую, будет тесновато.

- Она жутко выглядит, - Бекшеев пристроил трость между ног. – Честно говоря, живьем и так близко их видеть не доводилось. И… я знаю, что это сложный процесс. Мне стоило вам запретить.

Ага, а я взяла и послушалась.

Даже фыркнула.

Вот как эту колымагу завести-то? Впрочем, против ожиданий, с места я все же тронулась. Да и в целом, кажется, все не так плохо, как кажется. Во всяком случае, если говорить о грузовике. Я прикинула путь. Нам надо к городу, но потом на север, к побережью. Сможем ли проехать? А вот тут так не скажешь. Дорога там была, еще более старая, чем та, которая у нас собственно старой именовалась. Но она уж не один десяток лет зарастала лесом. И подозреваю, что в конце концов все же заросла.

- Деньги мальчишке дал Барский, - Бекшеев заговорил первым. – И еще ключ. Как я подозреваю.

- Но в вещах ключа не нашли?

- Именно.

Говорил он громко, перекрикивая грохот мотора и дребезжание грузовика.