- В сенях, - Тихоня вышел. – Разулся. Тапки… Ник-Ник не любил, когда кто-то босиком. Тапки были.

Тапок не было.

Тихоня нервно повел головой.

Не он?

Кто знал про эти вот тапки, которые вдруг исчезли.

Или… тапок не было?

- Ты часто у него бывал?

- Случалось. Иногда… ему хотелось. Поговорить. Спросить. Я тоже. Молчать тяжело. Нельзя в себе. Мозгоправ…

- Еще на учете?

- Нет. Два года. Сказали, сам справлюсь. Сказали, я ответственный. И лекарства принимаю.

- Успокоительные? Да ладно, мне вон тоже… три вида. И снотворное. Чтобы обрубаться без снов, - Сапожник осторожно убрал листы в планшетку. – А ведь вариантов немного, да? Ты. Или я… хотя из меня убийца, как из коровы балерина. Чай будете?

- Это место преступления, - счел нужным заметить Бекшеев.

- Да ладно… отпечатки пальцев? Снимем. Только будут они Ник-Ника. И его вон, если захаживал. Или остальных… но что с того? Может, сюда не один Тихоня и захаживал. Верно?

Тот дернул плечом.

И чайник сам наполнил. Вода текла тонкой струйкой, и звенела, ударяясь о дно.

- Кто у нас еще? Молчун, который уехал и не вернулся… Лютик тоже. Если, конечно, они уехали… ты их провожал?

- Нет. Медведь…

- Медведь, который не пришел, хотя двоих уже убрали. Кстати, тоже кандидатура…

…и вполне реальная.

Если так-то.