И…

Не Тихоня?

Кто еще знал, что Ник-Ник оказался таким вот верующим. Крест? Их многие носят, что по привычке, что потому как принято с крестом. А вот верить по-настоящему… и про жену бывшую.

Про остальное.

Тихоня, если бы это был он, промолчал бы. Разумно же. Наоборот, ему бы придумать слезливую историю, про то, как Ник-Ник бывшую любил и без неё маялся. Вот и домаялся до петли.

А ведь укладывается.

Женщины пропавшие… их выманивал, чтобы отомстить неверной. И убивал. Мишка, который случайно под руку подвернулся. Барский… Барский наверняка любил Никонова ничуть не меньше, чем тот Барского. Такие чувства как правило глубоко взаимны.

Вот и легко притянуть.

Сложить.

Легко и удобно.

Слишком легко. Слишком удобно.

- Тело надо будет перевезти ко мне, - Бекшеев поморщился. И вправду дом в мертвецкую превращается. Надо что-то с этим делать. – Дом опечатать…

Процедура давным-давно установлена.

- С соседями поговорить бы.

- Буря была, - Сапожник поднялся. – Его убили давно, стало быть, или в бурю, или сразу после.

И огляделся.

И Бекшеев тоже огляделся.

Буря.

Ветер. Дождь со снегом. Грязь. Кто бы ни пришел, он должен был бы оставить следы. А он…

- Убрался, сволочь этакая, - Сапожник пришел к такому же выводу. – Разулся… в сенях и разулся. Думаю, пришел незадолго до бури. Поэтому Ник-Ник и впустил. Здесь не принято оставлять людей на улице, когда буря идет.