– Кабинет, – чуть слышно выдохнула Уми, а затем добавила, нахмурившись. – Всё случилось именно там…

Она оборвала себя на полуслове и затихла, но уже и без того было ясно, что тело градоправителя нашли в этой комнате. Взгляд девушки потемнел и преисполнился решимости – лишь теперь до Горо дошло, что она намеревалась зайти в эту комнату с самого начала. Но что она надеялась отыскать там? Если бы градоправителя убило колдовство, Горо сумел бы почувствовать его остаточные следы уже сейчас, не заходя внутрь. Злая магия, способная отнимать жизнь, ощущается сильнее и ярче прочего колдовства. Кто бы ни напал на господина Окумуру и его слугу, которому вырвали сердце, это был не колдун.

Или же он не прибегал к помощи магии.

Горо протянул руку к двери, и, дождавшись одобрительного кивка Уми, распахнул её. Перед ним предстала комната куда больше той, где теперь покоился хозяин дома. Должно быть, некогда в ней царил строгий порядок – обитые тёмным деревом стены и массивный письменный стол на высоких ножках наводили на мысль о том, что градоправитель при всей своей любви к показной глэндрийской роскоши в работе предпочитал находиться в более сдержанной обстановке.

Теперь же по кабинету будто пронёсся безжалостный вихрь. Дорогой хамаадский ковёр был завален книгами, которые некогда стояли на открытых деревянных стеллажах, и усыпан битым стеклом: должно быть, на полках стояли хрупкие вазы или статуэтки, встретившие свой бесславный конец. Опустевшие стеллажи словно с немым недоумением взирали на учинённый разгром, но ничего не могли поделать.

Сам же виновник беспорядка отыскался возле письменного стола. Это и впрямь оказался дух: он почти полностью залез в нижний выдвижной ящик и теперь ковырялся в его глубине – снаружи остались только обутые в деревянные сандалии лапки да лысый крысиный хвост, который нетерпеливо подёргивался из стороны в сторону. Ёкай был так увлечён поисками, что не заметил, как Горо и Уми почти вплотную подошли к нему.

– Нашёл! – радостно возвестил дух и принялся было выбираться обратно.

Но долго его радости продлиться было не суждено. Окинув учинённый духом разгром, Уми так крепко стиснула челюсти, что сквозь кожу проступили желваки. А затем быстро, как затаившаяся в траве змея, схватила ёкай за ворот кимоно и вытащила из ящика.

– Ну давай, рассказывай, кто ты такой и что тут забыл, – не скрывая презрения, процедила она.

Не ожидавший появления людей ёкай поначалу глупо пялился то на Уми, то на Горо, прижимая в груди какой-то округлый плоский свёрток. А потом резко дёрнулся – Уми не сумела удержать его, – и бросился бежать в сторону двери, не выпуская свёртка из лап.