Якудза закивали и, откланявшись, поспешили отправиться в путь. Уми же проследовала в чайную, на веранде которой и нашла Ямаду. Монах сидел, скрестив ноги – похоже, молился. На нём было тонкое летнее кимоно в мелкий тёмный узор и чёрный пояс с красной подвязью.

Не тратя времени понапрасну, Уми рассказала Ямаде о вероломстве Сана. Монах слушал, и с каждым мгновением лицо его становилось всё мрачнее.

– Плохо дело, тэнгу теперь точно не отступятся, – покачал он головой, когда Уми закончила говорить. – Но и отыскать Сана будет не так-то просто.

– Что же теперь делать? – заламывала руки Уми. – С чего начать?

– Думаю, с того места, где он хранил краденое.

С этими словами монах поднялся и, прихватив с собой посох, уверенно зашагал по дощатому полу веранды на противоположную сторону усадьбы.

– Как же вы узнали, где оно находится? – поразилась Уми.

– Я видел Сана прошлой ночью, – признался Ямада. – Только тогда я не знал, что это ваш знакомый дух. Он прятал под домом какой-то тяжёлый мешок – похоже, в нём и были украденные железные корни.

Уми надеялась, что, покидая усадьбу в спешке, Сан не успел унести украденное с собой. Но когда они дошли до нужного места, и Ямада заглянул под дом, мешка с корнями на прежнем месте не оказалось.

– Сан был тут совсем недавно, я всё ещё чувствую отголосок его силы, – объявил монах. – Но проследить, куда именно он направился, я, увы не могу. Скажу только, что сила его напитана очень сильной жаждой обладания: видимо, кроме железных корней, Сану хотелось заполучить что-то ещё.

Чего ещё мог желать дух, лишённый большей части своих сил и неспособный вернуться на родную гору, пока не сойдёт на нет очистительная сила молитвы странствующего монаха?

Уми скривилась от досады. И как она сразу не сообразила, не припомнила, как ярко блестели ящериные глазки Сана, когда он описывал ей всю красоту и мощь Чешуи Дракона…

– Кажется, я знаю, что он затеял, – прошептала она.

У Уми упало сердце. Снова всё сводилось к балагану, словно он притягивал к себе все чаяния и устремления не только охочих до развлечений горожан, но и искавших силы ёкай.

***

К тому времени, когда колокол в ближайшем святилище прозвонил час петуха, к воротам усадьбы подали четырёхместный открытый экипаж, который Итиро Хаяси купил ещё в прошлом году у глэндрийских торговцев. Говорили, что в столице заморские экипажи и кареты снискали огромную популярность, и что они появились даже при дворе самого императора. Уми, впрочем, всегда мало волновали такие подробности – главное, что экипаж эти были не в пример вместительнее и удобнее тэйсенских крытых повозок и паланкинов, и передвигаться на них было намного удобнее.