Я не знаю полковника Аристова, но на секунду невольно отшатываюсь от трубки: вместе с его именем и фамилией мне в висок раздвоенным жалом впивается боль.

– …Пункт первый. Усиленную бригаду я отозвал. Пункт второй. Ваши полномочия по делу Деева снова в силе. Работайте тихо. Это ясно?

– Не совсем, товарищ полковник. Отсутствует важный пункт. В чем реальная причина отзыва бригады?

Несколько секунд я слышу только вкрадчивый шепот помех.

– Реальная причина… – произносит, наконец, полковник мечтательно. – Меня обычно окружают трусы и дураки. А вы, товарищ Шутов, похоже, не дурак и не трус. Задаете правильные вопросы. Мы раньше встречались? Ваш голос мне как будто знаком…

И его голос мне как будто знаком.

Знаком до боли, до чудовищной мигрени, до тошноты. И, тем не менее, я не помню этого человека. Я ковыряюсь в памяти, как в засохшей, полузажившей болячке. Но все, что я нахожу под содранной черной коркой, – обрывок сна, в котором седой человек в перчатках глубоким, бархатным голосом считает от одного до пяти…

– Никак нет, товарищ полковник, – говорю я голосом Шутова. – Мы не встречались. Я бы запомнил.

– Что ж, значит, встретимся. А «реальная причина» – пункт третий. Взвод волкодавов в этой вашей Лисьей дыре исключен: они спугнут моего фигуранта. Он должен скоро у вас появиться – или уже появился. Найти его – абсолютный приоритет. Он мне нужен живым. От вас – никакой самодеятельности, никаких задержаний и слежки. Он диверсант, профессионал высочайшего класса, убьет вас и закопает. Ваша задача – обнаружить его и немедленно сообщить. Это понятно, Шутов?

– Так точно. Вас понял.

– Я уже отправил к вам посыльного с его фотографией. Пока фиксируйте словесный портрет. Славянский тип. Атлетическое сложение. Рост – метр девяносто один. Волосы русые. Глаза серо-голубые. Особая примета – шрам на груди: три продольных рубца, один поперечный…

Горячий пот стекает по шее за воротник рыбацкой стеганой куртки. Щекотные капли ползут по спине, по груди, по гладким рубцам моего старого шрама. Я закрываю глаза. Я вдыхаю и выдыхаю. И голосом человека, которого я убил, а потом закопал, интересуюсь:

– Как зовут фигуранта?

И он отвечает:

– Его зовут Максим Кронин.

Глава 2

Глава 2

Мать расчесывала ей волосы гребнем, заплетала их в косу и все повторяла:

– Я скучала по тебе, моя девочка.

Косу тут же подхватывало течение, и растрепывало, и путало пряди, и мать все начинала сначала, но Глаше это было приятно, по затылку ползли мурашки. Было тихо и спокойно на песчаном дне озера, и ей нравилось покачиваться из стороны в сторону, как в колыбели.