Ты чувствуешь смертное оцепенение и беспомощную наготу его тела.

И когда доктор осмотрит обнаженное тело, когда он скальпелем поведет от рукоятки грудины вниз, когда разрежет реберные хрящи, отделит грудину от диафрагмы и средостения и перепилит ее на уровне вторых межреберных промежутков, разрежет ножницами околосердечную сорочку, приподнимет края разреза пинцетами и наполнит полость околосердечной сорочки водой, – ты вдруг почувствуешь тягучий укол тоски под ребрами слева, хотя ты никогда его не любила, а в это время доктор скальпелем проколет желудочки мертвого сердца, и по воде поплывут воздушные пузырьки.

И вместе с этими пузырьками, вместе с воздухом, который остановил это сердце, смятенный дух покинет, наконец, свое тело – и ваша связь навсегда прервется.

Глава 12

Глава 12

Замполит Родин поставил джип «виллис» рядом с обугленным остовом того, что тоже было когда-то «виллисом», снял с борта своего джипа лопату и направился по сожженной траве к дверному косяку фанзы, одиноко возвышавшемуся перед грудой золы и сгоревших дочерна досок и как будто приглашавшему усталого путника перешагнуть на ту сторону, где есть только прах, и пепел, и тлен.

Замполит суеверно обошел эту распахнутую в никуда дверь, тут и там поворошил лопатой руины, скинул с каменного кана изъеденную черными струпьями балку. Вместе с балкой с кана соскользнуло что-то блестящее и беззвучно упало, оставив маленькую круглую лунку в золе. Родин встал на четвереньки, залез рукой в лунку и выудил монету в пять фэней. Хороший знак. На удачу.

Он уже был здесь совсем недавно – когда забирали погибших товарищей Шутова. Только в тот раз он смотрел не туда. Смотрел не на то. Доверял убийце, шпиону, оборотню.

На этот раз он все осмотрит как надо. Здесь должен быть еще один труп. Труп самого капитана СМЕРШ Шутова.

Едва ли он в доме. Какой шпион и убийца оставит труп в доме? Нет, он его закопает. Значит, ищем свежеразрытую землю… Где ищем?.. Инстинкт подскажет…

Со стороны леса вместе с порывом ветра прилетел обрывок колокольного звона. Замполит замер посреди пепелища, по-птичьи наклонив голову.

Она совершила обратный переход, не выпуская зажатую во рту тушку цыпленка. Прошла босиком по изумрудному, хрусткому мху. У самого алтаря мох был сухим, порыжевшим, и лежал не бархатным ковриком, а рваными лоскутами. Это значит, богиня злилась.

Она опустилась на колени, воскурила благовонную палочку, воткнула ее в чашку с пеплом – и только тогда разжала зубы. Задушенный цыпленок мягко шлепнулся на жертвенный пень; он был еще теплый. Небесная Лисица Ху-Сянь поблагодарила Лизу за подношение гулким, чугунным голосом. Ху-Сянь говорила со стадом живых посредством колокола, подвешенного к навесу.