Твой майор накрывает тебя брезентовым полотном – очень бережно, как простуженного ребенка. А потом водружает на ящик деревянную крышку и берет молоток. В напряженных его губах зажаты тонкие гвозди. Ты под крышкой, ты накрыт с головой брезентом, и ты не видишь, что майор сейчас похож на насекомое с множеством хоботков.

Он вытягивает изо рта эти хоботки и один за другим вонзает их в крышку твоего гроба.

Ты не слышишь, как он бьет по ним молотком.

И тем более ты не слышишь, как в такт ударам он шевелит набитым гвоздями ртом:

– Я не убийца. Я убиваю. Только. Врагов.

Глава 19

Глава 19

Он не убийца. Бойко приладил очередной гвозь. Он убивает. Только. Врагов. На каждый гвоздь – три удара молотка. Только мразей. Стукачей. И подонков.

А что их столько расплодилось после войны – не его вина. Там, на войне, было проще. Только свои и враги. Олежка Деев был свой на войне. Потом зачем-то стал врагом. Стукачом. Решил его сдать.

А с замполитом все, конечно, было ясно давно. Он прирожденный стервятник. Таким родился. Таким и сдох. Майору Родин в общем-то не мешал. Пока не вышел из-под контроля. Пока не выкопал падаль.

Он вбил последний гвоздь и вышел на улицу. Закурил, стоя рядом с «виллисом». С водительской стороны на борту красовалась лопата, измазанная землей. Под слоем брезента в кузове лежало то, что из этой земли достали.

Вот, значит, Шутов, капитан СМЕРШ, почему ты майора Бойко не тронул. Хотя Олежка тебе на майора Бойко исправно стучал. Ты просто гнил. Ты все это время, оказывается, спокойненько гнил. Пусть так и будет. Так пусть и остается.

Майор хихикнул. А ведь он сам чуть было все не испортил. В тот первый вечер, когда он с Марфой договорился. Когда спиной к окошку этого Кронина, или кто он там, посадил. Но повезло. Он-то думал, не повезло, а, выходит, вышло удачно. Что эта дура промахнулась, недострелила…

Он докурил и раздавил окурок ногой – размазал по булыжнику, как червя. Куда теперь тебя, товарищ Шутов, прикажешь везти? Может быть, искупаться? Поедем-ка к озеру, товарищ, с тобой, а то что-то ты грязный. Майор уселся на водительское сиденье и снова хихикнул. Нервный смех. Бывает. Пройдет.

Майор не успел завести мотор. Он даже понять не успел, как это все вообще получилось. Как получилось, что из сгустка осенней тьмы вдруг бесшумно возник человек, мгновенно скользнул на сиденье «виллиса» рядом с ним и растянул азиатское, плоское, смутно знакомое майору лицо в бесстрастной улыбке. Как получилось, что он, безоружный, вышиб из рук майора Бойко ТТ, потом трофейный японский пистолет «намбу», а следом десантный нож. Как вышло, что человек нанес майору небрежный, кошачий удар в горло и тут же в живот, и майор согнулся, сипя и хватая ртом воздух. А человек, по-прежнему улыбаясь, приставил «намбу» к его виску и вежливо произнес: