– Позволь представиться, товарищ майор. Я – Лама. Мы уже однажды встречались в «Отряде-512». Ты стрелял в меня из пулемета, но не попал.

Майор Бойко, скалясь от напряжения, втянул в себя воздух. Вместе с воздухом пришло осознание: если кто-то, кто сильнее тебя, хочет тебя пристрелить, он не тратит время на болтовню – он просто стреляет. Если он называет тебе свое имя – значит, ему от тебя что-то надо.

– Я пришел с предложением, – сказал Лама. – Я так понял, ты любишь золото?

Майор осторожно кивнул.

– Тогда с телом товарища Шутова ты разберешься чуть позже, – Лама убрал пистолет. – Сейчас иди в оружейную. Возьми гранаты, динамитные шашки, ракетницу, что там у вас еще…

– Я не убийца, – прошептал Бойко.

– Конечно, нет. Ты просто устроишь салют. Никто не пострадает, майор.

Глава 20

Глава 20

Лама оставил майора Бойко у начиненной взрывчаткой чумной фанзы – рядом со змеиным клубком бикфордовых шнуров, тянувшихся к динамитным шашкам, гранатам, сигнальным ракетам и трассирующим патронам, обильно политым керосином, – и пошел назад, к площади. Через пару минут майор подпалит клубок, и огненные гадюки, пожирая сами себя, поползут в фанзу, и несмирившиеся духи убитых чумой людей, которых был не способен увидеть майор, навсегда покинут свой дом.

Взрывы раздались, когда Лама проходил мимо харчевни папаши Бо. Тут же – частая пальба и разноцветные сполохи. Лама удовлетворенно кивнул, замедлил шаг и сквозь дробный грохот тончайшим своим, в ночной охоте незаменимым кошачьим слухом уловил разговор находившихся в фанзе девочки и мужчины.

– Почему стреляют? Ведь война уже кончилась, – слабый голос ребенка.

Это дочь полукровки, и по голосу слышно, что она уже переходит. И переход ее убивает.

– Я так думаю, война никогда не кончается, – отозвался мужчина.

Его голос Лама тоже узнал – рядовой Овчаренко, убогий, при-дурковатый. Но ответ он дал верный. С убогими так бывает.

– Я умру? – спросила дочь полукровки.

– Не умрешь, если я буду держать тебя на руках и петь песню. Так твоя мама сказала. – И он запел: – …Баю-бай, не кричи, не плачь, в доме открыта дверь… Спи, скорей засыпай, иначе в дом явится зверь…

Очень трогательно. Прямо до тошноты. Лама двинулся дальше. Расхристанные, заспанные бойцы уже бежали ему навстречу по направлению к чумной фанзе. Военных легко обмануть. Достаточно звуков войны.