– Это чтобы покойники себе искололи пятки, если решат вернуться, – задыхаясь на бегу, счастливо сказала Танька. – Славка, знаешь, у меня белье чистое… уже второй месяц.
Он ответил:
– Я знаю.
Отец Арсений не спал, возился с какими-то железяками во дворе церкви.
– Обвенчайте нас, батюшка!
Когда шел назад в штаб, увидел, как выползает на дорогу из-за сопки Черной Лисы колонна грузовиков; издалека казались они стайкой жуков, копошившихся в рыжей пыли.
А на площади перед штабом подскочил к нему Шутов – на себя не похожий, всклокоченный – и прямо при всех ребятах давай орать:
– Лейтенант! Объявляйте боевую тревогу! Надо срочно перекрыть мост! Лисьи Броды будут атакованы превосходящими силами противника!
Голос смершевца от волненья дрожал. Вот ведь как ему, гниде, страшно. Избегая смотреть капитану в глаза – что-то очень неправильное случилось вчера, когда они встретились взглядами, – Горелик сказал:
– Может быть, для вас, капитан СМЕРШ Шутов, Советская гвардия и противник. А для нас, десантников, это – наши.
– Там не наши. Там банда. Там чудовище. Враг!
Смершевец вдруг показался лейтенанту каким-то совсем безумным; он как будто искренне верил в свои слова. Тарасевич, стоявший за спиной Шутова, покрутил рукой у виска, но в глазах его Горелик заметил сомнение.
– Я товарищу Шутову верю, – сообщил Овчаренко.
– А тебя, рядовой, кто спрашивал?! – озверел лейтенант.
– Лейтенант! – Шутов попытался заглянуть лейтенанту в глаза, беспомощно обернулся к остальным. – У меня есть информация. Секретные данные. Я могу… Я мог бы вас всех заставить. Но мне не хочется уподобляться… Вы должны мне сейчас поверить. Если мы не перекроем подступы к городу, он будет уничтожен. Время дорого. – Он снова повернулся к Горелику. – Ты командир. Решай.
Вдруг вспомнился утренний сон. Страшный суд. Бородатый генерал с рогом.
– Капитан, ну ты сволочь… – Горелик взглянул Шутову прямо в глаза и увидел в них отчаянную надежду. – Такая сволочь, капитан… – Обернулся к ребятам, гаркнул: – Боевая!.. тревога!