– Но меня возмутило ваше обращение, а не то, что вас назвали другом! – возмутился советник.

– Вы всего лишь пример, – усмехнулся Лёха. – Вы так привыкли интриговать и соблюдать этикет, что любое отступление от ваших правил будет восприниматься, как покушение на жизнь императора. Но при этом никто из вас никогда не думал, что ему может быть просто одиноко. Ведь он ещё мальчик.

Не ожидавший такого ответа советник растерянно покосился на барона, но, встретив такой же растерянный взгляд, недоумённо развёл руками и тихо проворчал:

– Для меня процветание империи – прежде всего.

– Это прекрасно, но, прежде чем стать императором, он должен побыть просто человеком. Это моё личное мнение, – решительно ответил Лёха, по привычке закладывая большие пальцы рук за пряжку ремня.

* * *

Пролёт дракона над стойбищем напугал степняков. Появление первородного стало для них настоящим ужасом. Ведь даже тени этих громадин уже много циклов подряд не мелькали над становищами властелинов степей. И вот теперь один из героев легенд, о которых поют на праздниках акыды, сделал круг над стойбищем и, бросив что-то прямо на шатёр великого агана, начал набирать высоту.

Предмет, брошенный драконом, ударился о войлок, из которого был сделан шатёр, и, скатившись к краю, упал прямо на голову одному из личных охранников агана. Подобрав с земли футляр из толстой кожи, охранник мрачно покрутил его в руках, не понимая, что это такое, но подскочивший к нему сотник выхватил тубус, подбежал к вышедшему на шум из шатра агану и преклонил колено, подавая находку:

– Вот, повелитель. Эту штуку дракон сбросил на ваш шатёр.

– Открой его сам, – приказал аган – жилистый, сухой мужчина средних лет, с загорелой, обветренной степными ветрами кожей и руками, покрытыми старыми шрамами.

Раскосые чёрные глаза агана смотрели на тубус с мрачным интересом, но лицо оставалось бесстрастным, словно у каменного идола. Недоумённо хмыкнув, сотник быстрым движением сорвал с тубуса крышку и, достав из него какой-то документ, растерянно покрутил его в руках.

– Дай, – потребовал аган, заметив печати на документе.

Рассмотрев оттиск, он резким движением сорвал печать и, развернув пергамент, принялся читать. Сгрудившиеся вокруг агана степняки почтительно ждали, когда повелитель огласит полученное известие. Между тем аган прочёл документ, задумчиво покрутил его в руках и, покачав головой, принялся читать снова, но уже медленнее. Не выдержав ожидания, один из тысячников протолкался вперёд и, похлопывая себя тяжёлой витой плетью по голенищу сапога из мягкой кожи, громко спросил: