Мишка выскочил на крыльцо, где стоял раскочегаренный самовар, и, убедившись, что агрегат вскипел, поволок его в дом. Быстро накрыв на стол, парень заварил свежий чай и, выставив домашнюю выпечку, развёл руками:

– Вы уж не обессудьте, дядя Николай, да только в булочную мне теперь не наездиться. Угощайтесь, чем бог послал.

– И так слава богу, – отмахнулся урядник. – Пироги вон всякие. Неужто Глафира расстаралась?

– И она, и Настя, родственница атаманова, – кивнул Мишка.

– Что, забегает? – заинтересовался толстяк.

– А с чего ей не забегать? Дом-то её родной. Как тут не пустишь, – пожал Мишка плечами.

– Так, может, жениться тебе на ней? Девка-то справная. Вон мастерица какая.

– Может, и женюсь, – не стал отказываться Мишка. – Вот подрастёт ещё малость, и женюсь.

– Куда ж больше-то? – удивился толстяк. – Давно уже заневестилась.

Мишка вздохнул, не решившись начать объяснять ему, что шестнадцать – это ещё не возраст для хорошего деторождения. Таких понятий тут не существовало. Кровь пошла, девкой стала, значит, замуж пора. Примерно так всю эту механику ему объяснила тётка. Так что к мысли о женитьбе он потихоньку начинал относиться почти нормально. Да и Глафира регулярно устраивала ему лесопилку на дому, вынося мозг не хуже автоматной очереди.

Словно в ответ на его размышления, в дверях показались разом все. И тётка, и Настя, и маленькая Танюшка. Увидев гостя, весело гомонившие женщины притихли и, чинно поздоровавшись, отправились на кухню. Только Танюшка, не удержавшись, подбежала к столу и, взобравшись Мишке на колени, крепко обняла его за шею. Чмокнув малышку в нос, парень отправил её к бабушке и, повернувшись, с удивлением понял, что урядник, глядя на эту картину, вдруг прослезился.

– Вы чего, дядя Николай? – тихо спросил парень, не понимая его реакции.

– Храни тебя Христос, Миша. Чужого ребёнка как кровную дочку растить – это суметь надо, – вздохнул толстяк. – Вот уж чего не думал.

– Это маме Глаше спасибо. Научила, надоумила, – развёл Мишка руками. – Моё-то дело маленькое. Прокормить да обуть-одеть. А учить – это всё она.

– Добрая баба в этом деле великая вещь, – произнёс урядник, помахивая указательным пальцем. После чего снова задумался.

– Вы чего задумались вдруг, дядя Николай? – насторожился Мишка.

– Да у меня из головы всё убийство то не идёт, – вздохнул толстяк. – Уж больно ловко всё сделано было. Мы даже понять не смогли, откуда стреляли. Вроде и следов много, а всё не то.

– Ну, хунхузы на такие штуки, мастера. Им что в тайге, что в деревне спрятаться, как воды попить.