– Я думал, Джейми, много думал, – прошептал Тото и вдруг запнулся, нервно сглотнув и отведя глаза. Я скрестила за спиной пальцы, уповая хоть на какой-нибудь компромисс. – Может, в чем-то ты права, но… Мне необязательно оставаться здесь навсегда, но остаться я должен. Дай мне четыре месяца.
– Четыре месяца? – переспросила я, засияв: уже лучше, чем ничего. – И ты придешь к нам?
– Да. Хотя бы на время, но приду. Загляну в гости, так сказать. Пусть через четыре месяца Оливий откроет портал, – Тото кивнул на мальчика, переминающегося с ноги на ногу. – Надеюсь, я успею все исправить к этому времени, и Эли…
Нас оглушил хлопок – волна шума больно ударила по ушам, звуча слишком знакомо, чтобы поверить в то, что это был действительно тот самый звук.
Выстрел.
Выстрел.– Джем, – позвал меня Оливий тихим, слабым голосом. – Почему стало так холодно?
Меня парализовало крупной дрожью, будто тело заржавело, неспособное развернуться и на девяносто градусов в сторону. Медленно я повернула голову, чтобы посмотреть на Ливви, но я уже знала, что именно увижу, и что непременно возненавижу все сущее за это.
Оливий приложил крошечные ладошки к своей груди. На его футболке стремительно растекалось кровавое пятно гигантских размеров.
– Я не в него целился! В Джейми… Мальчонка загораживал ее! – послышалась пьяная брань наперебой с икотой. – Он сам виноват!
Тото скинул с плеча ремешок снайперский винтовки и прицелился. Это заняло всего одну секунду: не раздумывая, Тото застрелил Бобби, стоящего в конце зала с полупустой бутылкой виски в одной руке и с «кольтом» в другой.
Но все это было уже не важно. Месть, предназначенная мне, была отдана другому. Везение, за которое не поблагодарить.
Салли в углу, придя в движение, подскочила к умирающему Оливию. Я впервые услышала, как банши кричит, не раня. Цепляясь костлявыми пальцами за волосы мальчика, Салли неподвижно застыла, закрывая его собой. На миг мне померещилось, что я вижу слезы, разъедающие ее и без того скисшую плоть.
– Джейми…
Я подняла глаза на Тото, которого бросило в лихорадку от скорби, но не успела даже вдохнуть. Оказавшись рядом, он толкнул меня. Я отлетела на пару метров и вдруг поняла, что падаю в начавший гаснуть портал. Мерцающая арка обволокла меня тягучей пеленой за миг до того, как закрыться.
Я выпала с другой стороны и покатилась по песку Байрон-Бей, а Тото и весь Прайд остались там – на Аляске.
39. Дом для Эбигейл
39. Дом для Эбигейл
Цветы – ростки человеческих душ, не нашедших себя в этом мире при жизни. Разглаживая пальцами свернутые лепестки, ты будто притрагиваешься к чужим судьбам. Темные и жесткие, желтые и лучезарные, красные и манящие. Смысл всех цветов в утешении. Быть может, именно поэтому мне так нравилось засиживаться допоздна в саду: по колено в грязи, выгребая ямки для новой рассады и заботясь о стеблях, в чьей красоте и крылась их слабость – непригодные для здешнего климата, но пробивающиеся вопреки всему.