– Мы худшие родители на свете, – устало сказал он, переводя дух под ярким согревающим светом. В нем его волосы, выгоревшие до пепельно-русого, походили на пшеничные колосья, облитые крепким кофе.
– Со всеми случается… – попыталась приободрить его я.
– Во всех семьях детей едва не зашибают гигантские колеса?
Роуз крепко зажмурился, а затем рухнул на землю – вот прямо так же, как стоял. На миг я испугалась, что у него действительно случился инфаркт, но он быстро сел и уставился вслед Эби, наворачивающей круги вокруг маяка. Взгляд его скользил за ней по пятам как приклеенный. Теперь Крис даже боялся отвернуться, шумно дыша и забыв об ожоге на виске, что оставили искры. О наших сорванных планах он тоже забыл.
История наших неудач повторялась, и все что я могла – это тихонько сесть рядом и запустить пальцы в его локоны, умиротворяюще перебирая.
Курносая и круглолицая, как персик. Шоколадные волосы Эбигейл, по-мальчишечьи короткие, чтобы не было жарко, трепались на ветру, как петушиный хохолок. Она, поймав бабочку, увлеченно разглядывала пестрые кашемировые крылья, и сощурила на солнце голубые глаза, прозрачные и светлые, точно речная гладь горного озера. Ингрид оказалась права: действительно роза, шедеврально идентичная той, от которой проросла.
– Себастьян вздернется, когда увидит, что мы сделали с маяком, – вздохнул Крис.
– Это не мы сделали, а он. Точнее, это то, что он не сделал. Себ должен был починить маяк, а не ломать его еще больше. Где же этот хваленый дар чинить что угодно?
не– Может, это и правильно?
– Что именно?
– Что у нас не получилось, – прошептал Крис и перехватил мою руку в его волосах, чтобы не отвлекаться на мурашки, оккупировавшие его шею от моих ласк. – Может, это знак, что нам и не стоит продолжать? Байрон-Бей переполнен, всем хватает ресурсов, жилья… Мы пришли к согласию и единению. А если новоприбывшие разрушат эту идиллию? В чужой монастырь со своим уставом не ходят, но на то он и чужой. Все остальные люди, которых мы так отчаянно и безуспешно ищем, и есть чужаки. Зачем они нам, Джем?
чужой– Чужаки, – эхом повторила я и выдернула свою ладонь из руки Криса. – С этого начинала Сара.
– Джем…
– Я не собираюсь разбиваться на группки, как в старшей школе. Делиться на «чужаков» и на «не чужаков». Есть люди, Крис, только люди, и это место потому и зовется Домом, что мы не в Прайде и не в элитном обществе. Человеку нужен человек, и, в то время как мы есть друг у друга, какому-то бедняге даже некому пожелать спокойной ночи перед сном.
Крис смотрел на меня пристально и неотрывно. На миг я стушевалась: не перегнула ли я палку со своим командованием? Но его мягкие губы тронула странная улыбка, природу которой я не могла разгадать и по сей день.